Ситуация, включая реакцию «мирового сообщества», слишком напоминает обстановку, сложившуюся в Европе в конце 30-х гг., чтобы можно было уповать на то, что она разрядится сама собой. Израиль не хочет играть роль новой Чехословакии: руководство страны слишком хорошо знает цену «международным гарантиям», а население не готово к коллективному самоубийству. Как следствие, надежды экспертов на то, что Государство Израиль будет ограничено в противостоянии ИРИ, а тем более Сирии, ХАМАСу или «Хизбалле» чем-либо, кроме собственного видения целесообразности развития конфликта по тому или иному сценарию, кажутся наивными. При всем желании мира, готовиться в ирано-израильском конфликте имеет смысл именно к войне. Предотвратить ее мог бы разве что отказ Ирана от агрессивной политики по отношению к Израилю, действенным проявлением которого могло бы стать заключение под патронажем членов ядерного клуба соглашения о ненападении Ирана и Израиля друг на друга с применением ядерного оружия, что позволило бы разблокировать наиболее острую составляющую кризиса. Сценарий этот, однако, не имеет шансов на осуществление, поскольку требование ликвидации Израиля является неотъемлемой частью идеологии правящего в Иране режима, отказаться от которой он не может. Поскольку шансы на смену этого режима равны нулю, сроки получения им ядерного оружия стремительно сокращаются, а мировое сообщество продемонстрировало в дискуссии с Тегераном о будущем иранской ядерной программы свою полную несостоятельность, израильское руководство готовится к войне. Как, впрочем, согласно всему вышесказанному, и руководство иранское.