Записи телефонных переговоров Дианы Ломоносовой — обвиняемой по уголовному делу о подкупе присяжных первой коллегии в процессе по убийству Юрия Буданова, прослушал в четверг Преображенский суд столицы. Разговоры Ломоносовой, которая не признает своей вины, в отличие от другого подсудимого Виталия Пронина, что называется, говорят сами за себя.Напомним, Ломоносова и Пронин обвиняются в воспрепятствовании осуществлению правосудия с использованием служебного положения. В этом деле был еще один обвиняемый — известный адвокат Мурад Мусаев. В процессе по делу Буданова он защищал убийцу полковника Юсупа Темерханова. Но в связи с истечением срока давности дело против Мусаева было прекращено.

По версии следствия, Мусаев пригласил Пронина в адвокатскую контору и договорился с ним об оправдании своего подзащитного. Он попросил его повлиять и на других присяжных. А тот договорился о совместных действиях с Ломоносовой. Как уверяет следствие, адвокат пообещал Ломоносову и Пронину 6 миллионов рублей. Они получили 100 тысяч рублей на текущие расходы и специальный телефон для шифрованной связи.

Впрочем, судя по разговорам подсудимой, шифроваться, у них не получилось.

Диана Ломоносова — крашеная блондинка с длинным «конским» хвостом и прямой челкой, лет пятидесяти, присела за стол рядом со своим адвокатом (подсудимые находятся под подпиской). Её голубые глаза, жирно подведенные черными стрелками, беспокойно метнулись по присутствующим. Но как только взгляд переместился на скамью подсудимых, где сидел полный молодой мужчина, в выражении её лица промелькнуло пренебрежение. Ломоносова даже выпрямила спину, приняв позу, приличествующую леди.

Её адвокат попросил судью о прослушке дисков «с записями переговоров Дианы с присяжными и другими». Он пояснил, что стенограмма в материалах дела «не отражает эмоциональность, в которой велись разговоры, а некоторые слова выдернуты из контекста».

Первый разговор, запись которого включила в ноутбуке судья, был с Мурадом Мусаевым, с которым Ломоносова договаривается о встрече.

— А мы где будем общаться? — спрашивает бывшая присяжная.

— Где угодно, — отвечает тот.

— Я могу в офис к вам подъехать…

— Я могу вас где-нибудь встретить…

После этого следует запись «отзвона» Ломоносовой Пронину:

— Я уже иду к метро. Ты просил, я сообщила…

Позже она звонит одной из присяжных:

— Алло, Ленок, ты дома? Я хочу тебе пару слов сказать…

Потом опять Пронину:

— Я дома, давай… Ты что, не помнишь, как ты шел?

Потом ей звонит присяжная, с которой они договариваются о личной встрече:

— Дин, добрый день. Завтра с тобой встречаемся?

— Давай, давай.

— У первого вагона на Тверской.

— Ленок, мне ехать двадцать минут…

С каждым новым разговором тон Ломоносовой становится все более деловым, она явно ощущает свою значимость.

— А что это вы так себя ведете странно? — развязным тоном спрашивает она у другого присяжного, которого называет малолеткой.

И вдруг сообщает ему:

— Пишут мой домашний телефон. У тебя есть какой-то телефон, ч