Неолиберальный поворот стал последней утопией XX века. Теперь же надежда на свободный рынок, на активность атомизированного человека теряет свои перспективы. Проблемы накапливаются, и решить их в рамках неолиберальной парадигмы не представляется возможным. Приходится искать что-то третье. Сам набор возникающих проблем не нов и не раз встречался в истории. Но сейчас впервые отсутствует видимая идеологическая альтернатива. Все «измы» XIX–XX веков себя дискредитировали. Надо что-то менять, но не ясно, что именно. Идет интенсивный поиск альтернативной идеологии. На него откликаются и наука, и искусство.
Институт Восточной Европы совместно с Советом по исследованиям в области социальных наук (SSRC) организовал недавно международную конференцию «После неолиберализма», на которую были приглашены крупнейшие зарубежные и отечественные ученые.
О том, каковы перспективы современного общества, обрисованные в выступлениях видных политологов, социологов, философов, Александр Погорельский рассказал в интервью обозревателю «НГ».
Итогом конференции станет книга «После неолиберализма». Книга будет заключать в себе некий набор альтернативных мейнстримов. Дэвид Харви будет писать об альтернативном капитализме, Саския Сассен – об альтернативной глобализации, Крейг Калхун – об альтернативной демократии, Георгий Дерлугьян раскроет картину альтернативного миропорядка, поскольку миропорядок, выстроенный неолиберализмом, давно не устраивает всех участников процесса. Владимир Попов опишет альтернативные экономические системы. Будет раздел об альтернативной бюрократии, которая сможет эффективно распорядиться частью инвестиционного потенциала страны в интересах всех живущих на этой территории. Будут раскрыты темы об альтернативной социальной политике (Кейдер), альтернативного развития юга (Джомо), альтернативного популизма (Крыстев) и Китай как альтернатива (Бин Вонг).
Вот вам иллюстрация того, что неизбежно происходит после неолиберализма. Искусство при этом теряет свою интеллектуальную и духовную составляющие – и, напротив, приобретает налет обыденности. К душе человеческой это уже не имеет никакого отношения.