И вот из Славянска мы возили вчера раненых. Уже везли ночью. Люди хотят бежать. Много раненых, много детей. Мы шли колонной. У нас была колонна из четырех машин, набитые ранеными детьми. И вот уже шли через поля. И все равно нас увидели. Это была самая страшная минута, наверное, в моей жизни, когда мы пытались проскочить. Слава богу, что все проскочили. Из этой странной дороги по колеям машины неслись с какой-то скоростью под 140. Я не знаю, как мы выехали, но выехали.

— Даша, а вас увидели… Это что означает? По вам пытались стрелять?

— Да. Конечно. Они сразу начинают бомбить. Идет минометный обстрел. Они пытаются перерезать все дороги. Мы нашли проводника, который через поля нас вез. И система такая, что машина за машиной. Они видят эти машины. Когда первая машина прошла, тут же идет взрыв. Мы должны выждать. Мы ждем зеленки, потом один за другим пытаемся проскочить с интервалами, чтобы не смогли пристреляться к машинам. И вот это самое страшное, потому что там огромная машина, набитая людьми. Все в темноте. Дети плачут. Не понимают, что происходит. По колеям мчится со страшной скоростью, а вокруг взрывы. Это просто… Это жуть. Я не знаю, как живут… Там просто людей… Совершенно обреченных женщин, которые не могут выехать, потому что, например, у нее парализована мать. Как она ее вывезет? Куда? «Вы меня заберете? А куда я вывезу мать? Что мне делать с матерью?». Стариков… Абсолютно… Это только сидеть и плакать.

Абсолютная гуманитарная катастрофа! Я вчера везла людям помощь. Это была абсолютно мирная машина. Это огромная машина, поэтому отличная мишень. Мы везли памперсы для детей, чай, сахар, крупу. Генератор – это наиболее важное для них. Везли вату, медикаменты, шприцы. Там нет ничего. Элементарного. Вообще ничего нет!

Вся фура под завязку. Она не может по колеям ехать. Три тонны. Нужно прорваться. Водители, которые каждый день ездят в Славянск по этим дорогам. Машина абсолютно прострелянная, на ней дырки, как крысы в сыре… Как будто это сыр. Вся машина прострелянная. И вот эти водители, которые настоящие герои, они прорываются каждый день в Славянск. С матом-перематом, с водкой… Я просто потрясена.

Мы забирали людей, особенно тяжелых. Шла первым «Скорая» с тяжелыми, а нашей машине были легкораненые дети. Вчера я видела разбомбленный совершенно детский дом, который остались охранять две совершенно сошедшие с ума женщины. Они просто обезумели от страха.

А ехать ей некуда. Она говорит: «А у меня никого нет на целом свете! Что же я буду делать?».