— Дмитрий Васильевич, расскажите о событиях 2 мая…

— Я отвечал за блок милиции общественной безопасности и выполнил все свои функции в событиях на Греческой улице. Милиция там выполнила свои задачи, как бы ни было тяжело. В столкновения на Греческой были ранены 26 наших милиционеров. Я также получил ранение.

Все планы мероприятий по обеспечению правопорядка в период проведения футбольного матча «Черноморец — Металлист» были подготовлены на достаточно высоком уровне. При этом официальных заявок на проведение шествия в городском совете не было.

Все руководство находилось на совещании в прокуратуре, когда в городе начались провокации. Именно это совещание не дало времени среагировать на изменения обстановке в городе.

В город были подвезены активисты с блокпостов, доставлены 800 человек из сторонников «майдана», «Правого сектора», привлечены и одесситы из числа «дружины майдана», всего — около 1,5 тысяч человек были сконцентрированы на Соборной площади. И у памятника погибшим милиционерам сконцентрировалось около 300 человек.

После ухода из прокуратуры я выехал к Александровскому проспекту. Там уже шла провокация. На улице Бебеля располагалось офисное помещение «Правого сектора», откуда вели огонь. Для пресечения провокации, в которой были задействованы 1,5 тысячи человек, у нас было около 90 милиционеров. Их просто было слишком мало.

Что касается персональной ответственности. До момента моего ранения личный состав на Греческой улице выполнял поставленную задачу, несмотря на 26 раненых.

Я несу ответственность и за события 4-го мая. В моем отношении возбуждено уголовное дело из-за освобождения задержанных из городского ИВС по статье «превышение служебных полномочий».

Тогда у здания городского управления милиции собралось больше 1 тысячи человек, в основном родственники задержанных с Куликова поля. В Главке находились Чеботарь (Заместитель главы МВД киевской хунты Сергей Чеботарь – ред.) и Величкович (Заместитель главы МВД киевской хунты Николай Величкович – ред.). Я им предложил выехать туда, как вышестоящим руководителям, они отказались. Все шло к захвату оружейной комнаты. Я понимал, что с ее захватом начнется стрельба. Во избежание очередного кровопролития мною было принято решение освободить задержанных. В том момент были только два решения — открыть огонь на поражение или отпустить людей.

Ушел я из Одессы в ночь с 4 на 5 мая. В пять утра выехал за границу на собственной машине.

Почему я ушел? Здесь нельзя было открыто высказать свою точку зрения. Меня просто хотели сделать виноватым, обвинить во всем и расправится. Я же хочу, чтобы вся Одесса, все узнали правду о произошедшем.