Корреспондент «РР» провела несколько дней среди людей, скорее всего, обреченных на скорую и мучительную смерть. Это наркоманы, употребляющие «крокодил» – убийственный синтетический наркотик, сделанный из аптечных препаратов. Все они заражены ВИЧ, некоторые больны открытой формой туберкулеза. Их мозг поражен ядом, но они все еще люди, они все еще способны думать, даже о боге и о любви, они надеются на чудо. Возможно, кого-то из них еще можно спасти…

В кухне деревянного дома темно и тесно. За столом сидит Яга. Перед ней – миска. В руке у Яги – мокрая губка, которой она стирает фосфор со спичечных коробков. Бордовые капли стекают в миску. У Яги руки – красные и костистые. Сама она – смуглая, как подпеченная картошка. На голове – копна темных жестких волос. За окном – хилые грядки огорода. Пасмурно.
У газовой плиты – худой мужчина по имени Миша. Спичечными руками он держит над конфоркой эмалированную крышку кастрюли. В крышке – растолченные таблетки седальгина (препарат, содержащий кодеин – «РР»).
– Видите, как моются спички, – обращаясь ко мне, Яга еле ворочает языком. – Чтобы получился один из игре… диентов… – ее полумертвый язык совершает словесный маневр, а глаза смотрят в одну точку.
Кухня взвизгивает – Миша водит лезвием по крышке, соскребая выпаренный кодеин. Скатывает его в головки, бугристые, как живой мозг. Когда Миша начинает стучать пластиковой бутылкой по столешнице, Яга объясняет:
– Отстукивает. Это он засыпал колеса и соду. Сейчас будет греть бензин… Подходит только девяносто второй, газ… промовский. Мы бегаем просим… Попро… шайничаем… А все такие жадные… А это сестра моя, Светка, – представляет она худую высокую девушку, вошедшую в кухню.
– Жалко мне ее, – добавляет Яга без сочувствия.
– Никто меня не заставляет, – вяло отзывается сестра. – Вместе живем, вместе колемся.
– Ща вмажемся… – говорит Яга, когда я собираюсь что-то спросить, – и ты все узнаешь, как мы докатились… А так – не по кайфу.
– А это вообще кайф?
– Уже не кайф.