Американцы строят в Грузии военные госпитали.Это подготовка к войне с Ираном

в рамках проекта развития госпитального сектора Грузии страховые медицинские компании строят в регионах страны 150 новых больниц. В течение декабря 2011 года в ряде райцентров Грузии было открыто более 30 новых больниц и медицинских центров, напоминает агентство.

а одним Берией атомное оружие не сделаешь

Почти сразу после «сентябрьской конференции», 3-го октября Капица обратился с письменной просьбой к Сталину об освобождении его от работы в Спецкомитете. Мотивировка была тривиальной – не сработался с Берией. Председатель комитета груб, неуважителен к науке и ученым.

Никакого действа письмо не вызвало. Второе письмо Капицы датировано 25 ноября 1945г. В нем он привел развернутое обоснование своей просьбы об отставке. Она сводилась далеко не к личным отношениям, а к принципиальному несогласию с решениями Спецкомитета.
«В организации работы по атомной бомбе, мне кажется, есть много ненормального. Во всяком случае, то, что делается сейчас, не есть кратчайший и наиболее дешевый путь к ее созданию… он совсем безалаберен и без плана. Мы хотим перепробовать все, что делали американцы, а не пытаемся идти своим путем. Мы позабыли, что идти американским путем нам не по карману и долго». [1]

Альтернативный вариант Капица видел таким. Сначала года за два подготовить научно-техническую и кадровую основу, в это же время выбрать наиболее подходящий путь, а уж затем быстро и без потерь пройти по нему, сконцентрировав необходимые усилия. Непременным условием должно быть «доверие между учеными и государственными деятелями» и «тесное плодотворное сотрудничество».
Обстановка в комитете иная: «Товарищи Берия, Маленков и Вознесенский ведут себя в Спецкомитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках. Это неплохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый. Ведь скрипач дает тон всему оркестру. У тов. Берия основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берия слабо».

…

Основатель отечественной металлургии плутония А.А. Бочвар, видевший последующие события «изнутри», пишет, что Капица сам проявил интерес к обогащению урана и сразу стал сторонником создания атомного оружия на урановой основе. Если бы главные ресурсы были сосредоточены на этом направлении, разделительные фильтры были бы готовы на 3 года раньше, первую бомбу удалось бы взорвать к 1947-48гг. и серийное производство более простых по конструкции урановых бомб было бы начато сразу же после испытаний. Помимо гигантской экономии средств создание реакторов проходило бы без спешки и, очень вероятно, без крупных аварий и выбросов радиоактивности. [6]

…

Безысходность ситуации толкнула руководство на изменение «режима», не технологического, а режима секретности — на объект были доставлены «умные немцы». Когда они подписывали контракты на 10 лет сразу же после нашей Победы весной 1945г., еще не было атомного проекта, не возникал вопрос о работе над бомбой и о соответствующих подписках о неразглашении. Впоследствии решили, что к секретам их допустить можно — только по вопросам делящихся материалов, а сведения о мощности производств, начиная с полупромышленных, для них должны быть закрыты. Исключение уже было и раньше (Н. Риль), теперь это пришлось делать для Герца, Тиссена и Г. Барвиха. Здесь на объекте побывают также Ю. Мюлленфордт и В. Шютце.

…

Прогноз физиков, таких как Бор, Ленгмюр и Бете, относительно сроков создания в СССР атомного оружия оказался намного точнее, чем у журналистов или военного командования США. «Ленгмюр», как писал Э. Полок, «никогда не симпатизировал Советам. Он открыто констатировал, что советская система имеет свои преимущества в гонке вооружений: прежде всего, за счет принесения в жертву уровня жизни, игнорирования каких-либо проблем трудоустройства и превращения науки в приоритетную для всей страны сферу деятельности». «В январе 1948 года, Бор заявил, что он считает Советский Союз способным разработать атомное оружие через 16-18 месяцев, т.е. как раз к середине 1949 года». [13]

…

Из сопоставления истории американского и советского атомных проектов видно, что принесла в жертву тоталитарная система, чтобы как можно быстрей заиметь атомное оружие.

Спешка, некомпетентность и допущенный произвол в принятии решений привели нас к потерям времени и колоссальным издержкам. В манхэттенском проекте не возникало конфликтных ситуаций, по крайней мере, тягостного следа они не оставили, издержки были, но для первопроходцев они простительны. Разведданными по газодиффузионному разделению, в частности, мы не смогли распорядиться, своевременно и как следовало бы.
При патриотическом послевоенном подъемом и порыве беззаветного труда многих участников проекта система все равно генерировала межведомственные и личностные конфликты.