Экономист Владислав Иноземцев — о том, почему события в Жанаозене нельзя трактовать как выступления экстремистов
Середина декабря вот уже в третий раз становится для Казахстана временем сложных испытаний.

Ровно 25 лет назад, 16–17 декабря 1986 года, молодежь Алма-Аты, а через несколько дней и Караганды вышла на площади с требованиями пересмотреть решение о назначении руководителем ЦК КП Казахстана никогда не работавшего в республике Геннадия Колбина. На подавление протеста были брошены милиция и курсанты военных училищ. По официальным данным, было задержано 8,5 тыс. человек, из которых около 100 впоследствии осуждены (2 — к высшей мере наказания), а более 500 — уволены с места работы или отчислены из вузов.

По иронии судьбы ровно через пять лет после тех событий рухнул Советский Союз и Казахстан стал независимым государством. И, наконец, снова день в день 20 лет спустя в городе нефтяников Жанаозене вспыхнули беспорядки, уже унесшие, по разным оценкам, жизни от 11 до 80 человек.

Насколько прогнозируемы были эти события? Они, представляется мне, не стали неожиданными. С одной стороны, хорошо известно, что напряженность в регионе подпитывалась крайне тяжелыми условиями труда работников нефтепромыслов, получавших низкую зарплату на фоне роскошной жизни западных специалистов и местной элиты.

Забастовка нефтяников в Мангистауской области началась еще в мае, после того как владельцы компании отказались повысить зарплаты работникам и добились осуждения на шесть лет тюрьмы главного юриста независимого профсоюза Натальи Соколовой. Не раз и не два активисты собирали на площади более 10 тыс. протестующих, так что обстановка была накаленной.

С другой стороны, власти с самого начала «арабской весны» всерьез опасались народных выступлений в стране, управляющейся авторитарными методами. Настолько всерьез, что решили перенести бутафорские выборы в мажилис (в котором правящая партия «Нур Отан» занимала 100% мест, получив в 2007-м 88,4% голосов) с августа 2012 года на 15 января. Не секрет, что в Казахстане внимательно изучали ход волнений в странах арабского мира и, судя по оперативно принятым мерам, не исключали их повторения.

Как могут развиваться события? История указывает, что любое применение насилия в подобных масштабах (а максимальные цифры жертв выглядят более близкими к реальности, чем официальные) способно вести лишь к двум следствиям. С одной стороны, власти могут быть успешными в кровавом подавлении выступлений (как это случилось, например, в 1982 году в сирийском Хомсе, где, по разным оценкам, было убито от 5 до 30 тыс. человек, или в 2005-м в узбекском Андижане, где погибли от 200 до 2 тыс. человек), но после этого страна резко «закрывается» от мира и превращается в полностью тоталитарное общество.

С другой стороны, недовольство может назревать и далее, проявляясь в разных формах и местах, вследствие чего начинаются неконтролируемые процессы по типу Египта, Ливии или Сирии образца 2011 года, в конечном счете приводящие к смене режима. С