Появились ли после Аляски реальные шансы на скорый мир

Когда игра идет на десяти шахматных досках одновременно, очень трудно одним словом ответить на вопрос: «Кто выигрывает?»

Любой ответ будет звучать либо как «средняя температура по больнице», либо как случайный выбор из кардинально противоречащих друг другу вариантов. «Доказательной базы» хватит и на одно, и на другое, и на третье. Международный пейзаж после краткого рандеву Путина и Трампа на Аляске является убедительным доказательством верности этих философских размышлений. Масса голосов политиков и комментаторов — преимущественно «закиевской» направленности — доказывает, что «стакан» в основном пуст. Но вот альтернативный взгляд на ситуацию.

Дональд Трамп вскоре после своего расставания с ВВП: «Все пришли к выводу, что лучший способ завершить ужасающую войну между Россией и Украиной — сразу перейти к мирному соглашению, которое положит ей конец, а не к простому соглашению о прекращении огня, которое часто не соблюдается». «Все пришли к выводу» — это, конечно, типичное для нынешнего американского лидера преувеличение. Режим Зеленского, как уже объявил один из его официальных рупоров Сергей Лещенко, к такому выводу точно не пришел: «Сначала прекращение огня, затем переговоры с Россией. Иначе — риск шантажа». Но к такому выводу по итогам своей беседы с президентом РФ пришел сам Трамп. И это очевидная тактическая победа российской дипломатии.

Требование «немедленного прекращения огня без всяких предварительных условий» всегда было ловушкой — не только для Путина, но и для Трампа. Согласиться на такое требование означало бы для Москвы грандиозную уступку Украине и её европейским спонсорам, отказ от всех своих достижений на поле боя, фактическую сдачу своих позиций в обмен на «дырку от бублика». Но упор на немедленном безусловном прекращении огня был не только «хотелкой» режима Зеленского, но и стартовым условием президента США. Такая ситуация де-факто обрекала двух лидеров на ссору и конфронтацию. Но в Анкоридже они сумели обойти расставленные силки и вырваться на «стратегический простор».

Не договорившись о конкретной сделке, Путин и Трамп сумели договориться о методе достижения такой сделки, о её пока чисто теоретически возможных очертаниях. Это фундамент, на котором возможно дальнейшее «политическое строительство». Сможет ли американский лидер заставить перейти на эти рельсы Киев и Европу? Шансы на это довольно высоки. И Зеленский, и политические лидеры Старого Света уже давно свыклись с мыслью о том, что впрямую с Трампом лучше не спорить: выйдет себе дороже. И зачем слишком сильно и горячо спорить, если речь идет о чисто тактических моментах? Ведь установление полноценного мирного соглашения как всеобщей цели — это лишь стартовый, самый первый и самый легкий шаг.

Содержательная начинка этого потенциального мирного соглашения — вот вокруг чего будут реально ломаться копья. Лидеры ведущих стран Европы уже опубликовали совместное заявление на этот счет: «Не должно быть никаких ограничений на вооруженные силы Украины или на ее сотрудничество с третьими странами. Россия не может наложить вето на вступление Украины в ЕС и НАТО. Украина должна сама принимать решения по поводу своей территории. Международные границы не должны изменяться силой».

При желании здесь можно найти намеки готовность к уступкам. «Украина должна сама принимать решения по поводу своей территории» — в самой конструкции этой фразы заложена некая двусмысленность. Конкретизирую. Этот пассаж можно трактовать и так: если Украина сама решит отказаться от части своей территории, мы с этим смиримся. Но принимая во внимание возможность такой трактовки, не следует тешить себя иллюзиями: весь пафос декларации европейских лидеров состоит в их готовности продолжать текущую политическую линию.

Режим Зеленского, мягко говоря, не побеждает на поле боя. Но публичные требования Киева и государств Старого Света составлены так, как будто побеждающая сторона выкатывает проигрывающей стороне список обязательных для исполнения ультимативных требований. Конечно, блеф и хорошая мина при плохой игре — это важная составляющая часть дипломатических усилий. Но это опять же не единственная возможная интерпретация поведения европейских государств и режима Зеленского.

Как я уже писал, у Трампа есть возможность подчинить Киев своей воле. Лишившись «кислорода» военной поддержки и разведывательной информации, режим Зеленского сразу станет более сговорчивым. Но использование этого рычага требует от американского лидера очень значительного объема политической воли и очень значительной способности сопротивляться давлению и уговорам тех, для кого невыносима сама мысль о компромиссе с Россией. Наличествует ли все это у Трампа? Мы не знаем сути всех договоренностей в Анкоридже. Но опыт всех предыдущих месяцев второго президентского срока Трампа подталкивает нас либо к ответу «нет», либо к ответу «не факт».

А ответ «не факт» сразу парализует дальнейшее движение к окончанию конфликта на Украине на договорной основе. Все снова повисает в воздухе и возвращается на несколько ходов назад. Российское руководство, я подозреваю, это не сильно огорчит. Свою основную ставку Путин как делал, так и продолжает делать на российскую армию, на ее способность загнать в угол ВСУ и таким образом вынудить Киев занять несколько иную переговорную позицию. Но не будем забегать вперед. На Аляске Путин и Трамп дали старт новому раунду дипломатической игры. Посмотрим, — у меня, как и у Трампа, это, похоже, любимое слово, — как этот раунд будет разыгрываться.