Сейчас культ воина снова на восходящей спирали. Старый мир менеджеров в полукедах и прочих тиктокарей шестого разряда этому сопротивляется, как может, но уже потрескивает по швам.

Запрос на героев или «героев» во всякое время возникает не сам по себе, а под воздействием комплекса причин и настроений, царящих в обществе на каждый конкретный исторический момент. Смена характера «героев нашего времени» чаще всего происходит на смене вектора развития общества. Нередко насильственного, революционного. Или меняющегося вследствие разложения ведущего механизма государства, как это произошло в середине-конце 1980-х в СССР. Именно тогда трудяга, ученый, воин вдруг оказались синонимами неудачника. А примером для подражания и тыкания в нос своему супругу сделались мясорубщик на рынке, заведующий овощной базой и банальный фарцовщик. Да, началось это раньше, в 1970-е, когда декларации стали расходиться с реальностью, но именно в 1980-е это перестало даже скрываться. И в итоге привело к аду 1990-х.

Иногда говорят – люди стали другие, вот и потребовались другие герои. Это не так. Люди те же, меняется обстановка, смахивая бывших героев со стола истории и ставя на него другие фигуры, которые прежде обществом не восхвалялись. Люди постарше помнят, когда тех, кто «умеет крутиться», в народе презрительно называли «торгашами». Отпрыски начальства жили с нами на одних улицах, а не в закрытых поселках. Но чтобы влиться в компанию, им приходилось пройти жесткие испытания на слабо. Потому что у них «входная такса» была гораздо выше обычной. Если обычный пацан считался нормальным, пока не облажается, не предаст, не сбежит при опасности, не бросит своих, не сжулит, то этим сначала приходилось доказывать, что они не чмо. Их так и называли – «сынки». Или «мажоры».

Кстати, проходили через эти испытания с достоинством очень немногие. А те, кто не прошел, кучковались между собой, и презирали «быдло уличное». Аккуратно презирали, чтобы «быдло» не услышало. Приставлять охрану к отпрыскам тогда еще никому в голову не приходило. Так что всяко могло обернуться.

Когда колесо истории повернулось, «сынки» оказались сверху, у кормушек. И начали строить свою жизнь, куда хода тем, с улицы, не было. Теперь уже уличным, чтобы пробиться, приходилось выворачиваться мехом внутрь, хитрить, предавать и вылизывать километры афедронов, чтобы там, наверху, его приняли за своего. Ну, хотя бы сделали вид, что приняли.

В нашей русской, советской, российской традиции героем, как правило, был человек сильный. Царевич, богатырь, крестьянский сын, солдат… Он должен был быть сильным, умным, справедливым, бороться со злом. Иногда хитростью побеждать более сильного врага. Дурак в наших сказках не идиот, а человек честный до глупости, простодушный, без камня за пазухой. В отличие от других эпосов, разбойник у нас никогда не был примером. Лихие люди почтением не пользовались. Их могли бояться и даже завидовать лихости, но не уважали. Ни Кудеяр, ни Ванька-Каин, ни Соловей не являлись положительными персонажами. Бывшие, по сути, разбойниками Степан Разин и Емельян Пугачев повели за собой тысячи и тысячи не разбоем своим, а тем, что вершили «справедливый» суд над теми, кто народ угнетал и сосал из него соки. Насколько этот суд был справедлив и что, на самом деле, двигало этими людьми – вопрос отдельный.

В советское время появился еще один типаж – интеллигент. Но и он, при всей своей, казалось бы, слабости и житейской наивности, отличался тем, что стоял за свою правду, не сгибаясь.

Культ воина, культ сильного человека, шел с нами через века. Быть солдатом, офицером, который стоит на страже Родины и идет за нее на смерть, было почетным и при царе, и при Сталине, и при Брежневе. Менялся строй, менялись поколения, менялись друзья и враги, но это было неизменным. Пока не пришли 80-е.

О причинах падения коммунистической империи и самой коммунистической идеи написаны и будут еще написаны тысячи статей и научных исследований. Для меня же, пусть и упрощенно, главной причиной является не предательство элит, не неожиданное обнищание народа, не отход от непреложных, краеугольных правил социализма и даже не начавшееся расслоение общества, а тотальное разочарование. Оно накапливалось постепенно, а с перестройкой и гласностью вырвалось наружу и быстро достигло критической точки невозврата. А когда наступает разочарование выбранным курсом, мгновенному пересмотру подвергаются и те базовые принципы, на котором стояло общество.

Такому пересмотру подверглись и героические традиции. Уже в конце 80-х быть офицером стало пока еще не позорно, но уже не почетно. Офицер – это бесперспективный «сапог», кочующий по гарнизонам, торчащий в казармах с солдатней, не имеющий никаких целей и способов вознестись на вершину и заработать. А в 90-е добавилось еще и тотальное безденежье, выгоняющее боевых капитанов-майоров и даже полковников бомбить по ночам на такси, а в выходные с табельным «макаром» сопровождать фуры жирных коммерсов. Быть ментом было немногим лучше, но хотя бы позволяло кормиться «от земли». Попасть в армию стало признаком неудачника, который не смог откосить от призыва. Войска, которые истекали кровью в горах Кавказа, по телевизору демонстративно называли «федералами» и «силовиками».

«Героями нашего времени» на тот момент стали те, кто может «поднять бабла». Причем, неважно, каким способом – закон тогда был понятием эфемерным и применялся большей частью для перераспределения денежной массы в нужные руки.

Я сейчас скажу не очень популярную и приятную вещь, но расцвет организованной преступности в 90-е, как мне кажется, это своеобразная реакция на исчезновение из картины «народного героя» воина, защитника. Культ воина и культ грубой силы в 90-х – это, по сути, плоды одного дерева, только с противоположными знаками. Исчезновение одного вызвало расцвет другого. До той поры преступный мир являлся явлением однозначно и безоговорочно девиантным, злом в чистом виде. Воры в законе контролировали свой собственный мир по ту сторону колючки и закона, их вылазки на «мирную территорию» жестко пресекались. Блатная романтика хоть и пользовалась популярностью в виде песенок, которые позже назвали «русским шансоном», всегда оставалась чистой маргинальщиной. Но в 90-е все изменилось. Ведь бандосами становились не только полностью асоциальные личности, но и нормальные пацаны, жаждавшие справедливости. Понятия в отсутствие государства давали видимость такой справедливости. Даже «мирные люди» тогда часто шли за судом к братве, а не в милицию. Это потом романтики поняли, что их затянули мясом в мясорубку, когда сами замазались по самую маковку и были «прокляты и убиты».

В «нулевые» и «десятые» ситуация чуточку поправилась. Но радикального изменения не произошло. При словах «охрана правопорядка» или «защита Родины» обыватель привычно кривил губы в презрительной усмешке. Главным героем времени стал его величество Успех. Главное – быть успешным. И неважно, в чем конкретно. Хотя пример 90-х уже ввел коррективы. Все это видели. Сегодня ты крутой браток, король казино и герой разборок. А завтра тварь уголовная. Сегодня ловкий коммерс, а завтра – банальный жулик и изгой, с которым никто не станет иметь дела. И все же – успех, успех. Успех! Шикарные тачки, дорогое тряпье, демонстративное плевание на манеры и традиции общества и взгляд сверху вниз на быдло. Быть «сынком» стало не зазорно, а почетно.

Люди изменились? Нет. Изменилось время. Те простые честные мужики, которые не умеют прогибаться, потому что позвоночник трещит… Которые не умеют ни болтать, ни молчать… У которых каждое слово имеет вес…Которые живут так, как их Бог создал – мужчинами… Которым «западло» хитрить, воровать и отнимать… Они никуда не делись. Просто в «успешное время» они не могут добиться успеха. Именно в силу того, что они такие. Они стоят в охране, вкалывают в шахтах и на пилорамах, водят грузовики, работают электриками и водопроводчиками. Они не бунтари по своей природе и на станут бегать по «болотным». Они женятся, рожают детей. Они просто живут, потому что в сытое мирное время до них никому дела нет.