Совет Федерации утвердил закон, отменяющий экзамены на знание русского языка для мигрантов. Правда, не для всех, — для определенной категории. Поблажку получат те, кто въезжает по правительственной квоте, а не просто «своим ходом». Что-то вроде элитной прослойки среди гастарбайтеров. Законопроект — правительственный. Он содержит перечень профессий, носителям которых не обязательно говорить на нашем государственном языке.

Проект внесли в парламент еще в мае, и первоначально в списке тех, кто получит поблажку, значились и «врачи», хотя понятно, что это ремесло требует не просто живого общения, а полного взаимопонимания с клиентом.

По законам кишлака

Доктор Фарход полушутя-полусерьезно признался коллегам по клинике: приобрести диплом российского медвуза обошлось ему «в три барана». Коллеги и так подозревали, что диплом — липовый.

Пациенты жаловались в регистратуру, что Фарход и другие доктора — уроженцы Средней Азии — гуглят ответы на все сложные вопросы, включая и симптомы, и схему лечения. Многие плохо знают русский, так что курс лечения пациенту толком написать не умеют.

Эту историю ИА Регнум рассказывает врач-рентгенолог одной из московских городских клиник Юлия (имя изменено). «В нашей поликлинике кабинетов с русскими фамилиями на табличке осталось три-четыре. Остальные — таджикские, узбекские, азербайджанские, армянские», — перечисляет она.

Засилье уроженцев Средней Азии и Закавказья возникло не сразу. Медленно, но неуклонно работал принцип землячества: сначала пришли Фарход и Парвина, потом они «пролоббировали» своих родственников и односельчан, те — своих. И так далее. Единственным кадровым резервом стала диаспора. При этом местные доктора, москвичи, постепенно увольнялись, переходили в частные клиники, где уровень зарплат гораздо выше.

Недавно разразился скандал, когда выяснилось, что гастарбайтер несколько лет работал нейрохирургом в одной из московских клиник по поддельному диплому.

Рецепт — держать пост

Квалификация у врачей из Средней Азии — низкая. «При каждом случае — надо и не надо — отправляют пациентов на рентген и на ЭКГ, в том числе — с ОРВИ и гриппом. Хотя зачем пациенту, у которого просто сопли, делать рентген?» — недоумевает Юлия.

Тот же Фарход недавно посоветовал пациентке с отёками и болезнью почек лечиться 20-часовым постом — как раз шёл Рамадан. И потом даже не понял, почему пациентка пошла жаловаться главврачу. Впрочем, жалобы не помогают: местных специалистов все равно нет, так что выбирать не приходится.

Иностранцами из Средней Азии заполнены и медицинские вузы, рассказывает ИА Регнум врач Кирилл, сотрудник одной из горбольниц. «У нас много мигрантов среди ординаторов, то есть тех, кто проходит последипломное обучение. Насколько я знаю, дипломы у них — настоящие, наши, российские», — говорит он.

«Ещё больше их в среднем медперсонале, а именно — медсестер. Они ходят в платочках, так что издалека отличаются. Но раз они работают в системе Департамента здравоохранения, значит, вопросов к их работе нет, свое дело знают», — оговаривается Кирилл.

Причем сестер все равно не хватает. Объявления «требуются медсестры» висят едва ли не на каждой поликлинике Москвы и Подмосковья. По столичным меркам, зарплаты у среднего медперсонала вполне на уровне рынка: в поликлинике — 80-120 тысяч рублей. В провинции, в Самаре или Волгограде, медсестра получает 60-70 тысяч.

Кадровая дыра

По официальным данным, в нашей стране не заполнено 49 тыс. вакансий врачей, а медсестёр, медбратьев и санитарок вдвое больше — 100 тысяч. Минтруд обнародовал свои расчеты: до 2030 года, то есть за пять лет, в систему Минздрава надо принять полмиллиона новых работников со средним специальным и высшим образованием.

Это жесткий темп — по 100 тыс. новых медиков ежегодно. А где их взять? В России в год из медицинских вузов выпускается гораздо меньше — всего 70 тысяч. Но и этой «свежей крови» государственные больницы и поликлиники не получат, — от силы пару тысяч молодых.

Секрет прост: пенсионеры уходят, а молодые люди в белых халатах «рассасываются» по частным клиникам, по фирмам, продающим медтехнику, в «фарму». Наконец они просто уезжают за рубеж. В государственный сегмент выпускники не рвутся: требования там жесткие, а нагрузка — большая. Точнее, там постоянная перегрузка.

Общемировой тренд

На самом деле, проблема эта не только наша — Россию просто зацепил общепланетарный тренд. В мире не хватает 25 млн врачей, и этот дефицит, как пылесос, вытягивает компетентных специалистов из одной страны в другую.

Например, в Индии тоже не хватает людей в белых халатах, там три врача на 10 тысяч населения. Но индус не столкнется с языковым барьером, если отправится работать, скажем, в Англию или Америку. В результате почти половина иностранных врачей, которые лечат сейчас англичан, — это уроженцы данной бывшей британской колонии.

С каждым годом врачей в мире будет все больше не хватать. Почему? Потому что люди живут все дольше, значит, всё больше пожилого населения. И хороший врач найдет работу в большинстве стран. К сожалению, все больше российских врачей уезжают в экзотические страны. Это те, у кого настоящий диплом и высокая квалификация. Им везде рады.

Получается, Россия против своей воли взяла на вооружение этот порочный метод: своих сильных врачей она теряет, отпуская их за рубеж, а возникший вакуум заполняет кто? Правильно, гастарбайтеры из Средней Азии. А теперь в клиниках можно встретить и уроженцев не ближнего, а дальнего зарубежья, — из арабских стран вроде Сирии или из Африки.

Удивительно, но, по данным Минздрава, в России работает всего-навсего 7000 врачей-мигрантов. Менее одного процента от общего количества медработников. Секрет в том, что выпускники вузов быстро, еще во время учебы, проходят натурализацию, получают паспорт, и дальше статистика видит в них уже обычных россиян. Те, кто получал диплом еще в Душанбе, или Ташкенте, или Найроби, проходят процедуру нострификации — признания диплома.

«Если хочет жить»

Уже упомянутый врач Кирилл недавно попал на приём к коллеге — офтальмологу африканского происхождения — и остался доволен. «В офтальмологии парень очень хорошо разбирается, прост в общении. Было о чем поговорить, и как специалист мне очень понравился», — признается медик.

«Так что разные бывают люди. Мне жаль страны, из которых уезжают эти врачи, но тут уж, знаете, внутренний эгоизм. Я бы постарался сохранить наших врачей на месте и при этом активнее привлекать врачей из самых разных стран, включая африканские. Там, кстати, сейчас открываются филиалы наших медицинских вузов», — говорит Кирилл.

Внесенный в Думу правительственный законопроект, обещавший поблажку врачам-гастарбайтерам, вызвал волну возражений и даже насмешек. В частности, документ раскритиковал член Совета по правам человека при президенте (СПЧ) Кирилл Кабанов.

«Действительно, а зачем врачу в российской поликлинике знание русского языка? Если пациент очень хочет жить, то пусть учит таджикский, киргизский или ещё какой-нибудь язык», — писал он. По его словам, в Совете эту проблему поднимают вот уже три года.

В итоге в последний момент перед принятием документа правительство все-таки передумало и вычеркнуло медиков из льготного списка. Прибывающим по квоте врачам придется сдавать тесты, доказывая, что они владеют государственным языком нашей страны.

А каков, собственно, размер квоты на прием новых гастарбайтеров? В прошлом году было 156 тысяч человек, в этом — уже 235 тысяч. То есть вырос на 80 тысяч. Так что политика открытых дверей пока продолжается.