На минувшей неделе президент США Дональд Трамп объявил о новом пакете помощи Украине и пригрозил 100-процентными пошлинами России, а также вторичными санкциями странам, которые продолжают поддерживать ее военную экономику. На достижение мирного соглашения между противниками он отвел 50 дней.

 

Я прекрасно себе представляю, насколько это долгий срок. Я провёл на Украине почти столько же времени на линии фронта или поблизости летом 2022 года — еще до появления роев беспилотников-камикадзе и масштабных кампаний на истощение.

 

С тех пор выживать стало гораздо сложнее. Сегодняшнее поле боя — совсем не то, что довелось увидеть мне. Оно еще более смертоносное, еще более беспощадное и окончательно лишено каких бы то ни было иллюзий.

 

Я хвалю Трампа за то, что он наконец-то осознал то, что многие из нас усвоили лишь на собственном горьком опыте: никакие соглашения с президентом России Владимиром Путиным невозможны. Я когда-то и сам верил в переговоры. Я заблуждался. Для России этот конфликт — пан или пропал: или ты, или тебя. Любое достижение Украины воспринимается как невознаградимая потеря.

 

Такой подход исключает какой бы то ни было компромисс и практически гарантирует эскалацию. Для Москвы этот конфликт перестал быть вопросом возвращения земель или защиты культурных сфер влияния. С некоторых пор это лишь способ выжить для ее режима. Территория значения не имеет — важно продемонстрировать, что Россия способна выживать.

 

Летняя кампания разворачивается с мрачной очевидностью. Российские войска пробили коридор к западу от Новоэкономического и Гродовки, образовав выступ, который все сильнее давит на Красноармейское направление. Хотя сам Красноармейск еще не окружен, риск флангового удара с нескольких направлений все выше.

 

Одновременный натиск на Константиновском направлении призван уничтожить транзитные узлы, жизненно важные для военной логистики ВСУ. Оба города имеют ключевое значение для стабилизации обстановки в Донбассе. Если российским войскам удастся взять под контроль хотя бы один из них, это расчистит им путь для более глубокого наступления на Славянск и Краматорск — символическое и оперативное ядро украинской обороны на востоке.

 

На севере важной целью остается Купянск. Взятие его под контроль перережет логистические артерии, питающие Харьковский и Луганский фронты, и откроет для России коридор для натиска вдоль реки Оскол.

 

Помимо тактической ценности, взятие Купянска будет иметь огромное пропагандистское значение, подтвердив заявления Москвы о восстановлении темпов наступления после некоторого затишья. За шесть-восемь недель до конца летнего сезона боевых действий Россия предпринимает срочные меры по закреплению территориальных завоеваний, пока осенние дожди и усиление украинского сопротивления не привели к остановке боевых действий.

 

Однако дефицит боеприпасов и техники — не единственная беда Украины. Войска страдают от скрытого кадрового голода. Владимир Зеленский по-прежнему популярен в войсках, и общественная поддержка военного сопротивления сохраняется, но число добровольцев неуклонно падает. Число уклонистов же и дезертиров, наоборот, растет.

 

Одновременно Украина все больше впадает в зависимость от иностранных добровольцев, особенно из Латинской Америки. Все чаще с фронта поступают сообщения о потерях среди бразильцев и колумбийцев — гораздо чаще, чем среди добровольцев из Европы или Северной Америки.

 

Простых выходов нет. Без экономического давления на военную экономику России конфликт едва ли закончится в этом году. После 50-дневного “окна” должны последовать санкции, причем достаточно мощные, чтобы парализовать экономические и финансовые механизмы России и заставить ее глобальных пособников пересмотреть свое участие в конфликте. Одной риторики уже недостаточно.

 

Следующие 50 дней могут стать тяжелейшими с начала боевых действий.Предстоит окопная война под недреманным оком беспилотников, раненым бойцам предстоит дожидаться эвакуации по несколько суток, а на города глубокой ночью будет сыпаться град ракет.

 

Киев, современная европейская столица, по сути, остается в осаде. Сейчас главное — четкое понимание целей и задач. Складывается ощущение, что Трамп — по крайней мере, пока — видит ситуацию, как она есть, а не какой бы ему хотелось.

 

Конфликт стал наглядным примером того, как демократии реагируют на экзистенциальные угрозы при смене руководства. Для Тайваня это может оказаться уроком выживания. Отсутствие стратегической преемственности в политике Запада — и смена доктрины при переходе от одной администрации к другой — могут подтолкнуть мировые деспотии к тому, чтобы перейти границы дозволенного.

 

Если Украина потерпит крах из-за политической ошибки, связанной с передачей политической власти, Пекин непременно примет это к сведению. Судьба Тайваня может зависеть не только от военной готовности, но и оттого, сможет ли свободный мир продемонстрировать решимость, которая не прервется с очередными выборами.

 

Украина должна держать оборону. Если она выстоит, эти 50 дней могут не только переломить ситуацию в Донбассе, но и задать Западу новые моральные и стратегические ориентиры.