Июльским днем 1942 года в деревне Туховежи появились два человека, мужчина и женщина, которые представились местным жителям беженцами.
«Не стреляйте, я — генерал Власов!»
Местный староста, пообещав визитерам помощь, вызвал членов вспомогательной полиции, которые заперли обоих в сарае. У мужчины нашли пистолет, которым он не стал пользоваться.
Староста, убежденный, что поймал партизан, обратился к немецкой группе, которая шла проездом через Туховежи. Гитлеровцы, однако, отмахнулись — они ехали проверять информацию о том, что неподалеку убит находившийся в окружении командующий 2-й ударной армией генерал Власов.
На обратном пути, после того как данные не подтвердились, немцы решили забрать тех, кого поймали полицаи в Туховежах.
Когда открылась дверь сарая, из темноты прозвучала фраза на немецком:
— Не стреляйте, я — генерал Власов!
Так началась история самого большого предательства в годы Великой Отечественной войны.
Особо важное задание
Некоторые историки называют генерала Власова «любимцем Сталина». Это, конечно, преувеличение, но, тем не менее, можно с уверенностью сказать, что советский лидер испытывал доверие к образцовому военачальнику, отличившемуся в битве под Москвой.
Генералу, не имевшему такого доверия, и не поручили бы руководство 2-й ударной армией, решавшей задачу прорыва блокады Ленинграда, в критической ситуации.
Здесь можно долго рассуждать, насколько это задача была вообще выполнима к моменту, когда 2-ю ударную поручили непосредственно Власову. Можно долго спорить о том, правильны ли были его решения, а также директивы Москвы.
Власов — далеко не единственный советский военачальник, оказавшийся в годы войны в окружении. Кто-то погиб в бою, кто-то выбрал смерть, а не плен, кто-то, попав в плен, не смалодушничал. Так, к примеру, генерал Иван Михайлович Антюфеев, командир 327-й стрелковой дивизии, непосредственный подчиненный Власова, попал в плен при прорыве из «кольца». Но на сотрудничество с немцами не пошел, даже когда ему предъявили лично Власова, уже вставшего «на путь борьбы с большевизмом».
Грозил ли расстрел командарму?
Самого Власова после того, как «кольцо» вокруг 2-й ударной армии сомкнулось окончательно, продолжали искать. Москва ориентировала на спасение командарма разведгруппы и отряды партизан.
Как раз в тот момент, когда Власов сдался в плен, расставшийся с ним буквально за сутки до этого начальник связи 2-й ударной армии генерал-майор Афанасьев вышел к партизанам, после чего был эвакуирован на «Большую землю» специально присланным самолетом.
Но хотел ли сам Власов возвращаться на «Большую землю»?
В начале войны на советский генералитет после неудач обрушивались весьма жесткие репрессии, вплоть до расстрела, как это случилось с командующим Западным фронтом генералом Павловым.
А вот 1942 году провал Семена Тимошенко в Харьковской операции лично для него катастрофой не стал. Больше того, в конце войны он был удостоен высшей награды, учрежденной для полководцев — ордена «Победа».
Через «горки» в военной карьере прошли многие советские военачальники, и выйди Власов к своим, ждать каких-то фатальных последствий ему не приходилось. Как и моментального карьерного роста.
Честолюбие вместо убеждений
Последний момент был, однако, чрезвычайно болезненным для генерала, которого все, знавшие его, считали карьеристом для мозга костей. Собственное поражение под Мясным бором заставило Власова думать так: если с немцами не справился я, значит, не справится никто. А значит, нужно строить жизнь, исходя из этой реальности.
Журналист и писатель Илья Эренбург говорил о Власове: «Убеждений у него не было — было честолюбие. Он понимал, что его военная карьера кончена. Если победит Советский Союз, его в лучшем случае разжалуют. Значит, остается одно: принять предложение немцев и сделать все, чтобы победила Германия. Тогда он будет главнокомандующим или военным министром обкорнанной России под покровительством победившего Гитлера».
Андрей Власов оказался самым высокопоставленным советским генералом, который согласился сотрудничать с немцами. При этом сами гитлеровцы довольно быстро поняли реальные мотивы его действий, и не испытывали от него восторга.
В отличие от генерала Карбышева, обладавшего не только статусом светила военной науки, но и высоким моральным авторитетом, фигура Власова большим уважением в Красной Армии не пользовалась. Но Карбышева, как немцы не старались, на свою сторону перетянуть не смогли.
Не отмоешь добела
Вся гитлеровская пропаганда, поддержанная коллаборационистами, не смогла слепить из Власова «борца за Россию без большевиков», за которым пошли бы миллионы.
«Отмыть» его не вышло не в перестроечный период, не во времена оголтелого антикоммунизма постсоветской России 1990-х.
Писатель-фронтовик Юрий Бондарев в романе «Батальоны просят огня» четко сформулировал отношение народа к Власову и его последователям: «— Допрос? — зло произнес Орлов, не подымая головы. — Ни одного вопроса! Родину, стервец, продал! А ну, выводи его. Фамилия? Не нужна фамилия. Он сам забыл ее!»
Веревка, удавившая Власова на виселице 1 августа 1946 года, и по сей день является лучшим символом настоящей справедливости по отношению к предателям.
