Это в основном столичные правозащитники, которые заранее уведомили власти, что именно в 13.05 (время начала штурма в Беслане 3 сентября 2004 года) они соберутся у Соловецкого камня на Лубянке в Москве — у традиционного места проведения траурных мероприятий, — чтобы зажечь свечи, помянуть, помолчать вместе, укрыть цветами камень.
Префектура Центрального округа Москвы в ответ на уведомительное письмо движения «За права человека» объявила, что она подобное мероприятие запрещает (хотя закон права на такой запрет исполнительной власти не дает).

Первая официальная причина запрета: у нас В«праздник с торжественными мероприятиямиВ» (День города). Когда ветры наверху поменялись и День города все же решили локализовать лишь 2 сентября, а на 3-е наметили официальные поминовения, второй причиной запрета стала необходимость В«уборки Лубянской площади после праздникаВ».

В 13.05 — именно в 13.05, в минуты начала тупого штурма школы два года назад, «штатские», не задумываясь о позорных для себя параллелях, отдают ОМОНу приказ штурмовать «неправильно» скорбящих.
ОМОН (это бросается в глаза) на сей раз как-то особенно жесток, совсем не церемонится: плакаты рвут, топчут каблуками армейских ботинок прямо по самодельным «Помним, молимся, скорбим…». Толпа скандирует: «По-зор! По-зор!». Женщины подходят к бойцам, уговаривают: «Что же вы делаете? Ребята, вам потом стыдно будет!».