Президент США хочет поменять формат американского доминирования в стране Зеленского

«От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича» – в текущей политической реальности эта посвященная политической карьере Анастаса Микояна старая советская шутка обретает принципиально новое и совершенно неожиданное значение. Политически активная часть российской публики живет сейчас от одного «Ильича» до другого – от одного переговорного раунда до следующего, от телефонного разговора Путина и Трампа в минувший вторник до консультаций сенатора Карасина и советника директора ФСБ Беседы с американцами в предстоящий понедельник.

При этом подобный режим существования не приносит тем, кто так живет, ничего кроме раздражения и дикой фрустрации. Переговоры по разруливанию застарелого и комплексного конфликта – это не волшебство. От них нельзя ждать ни мгновенных результатов «на земле», ни постоянного оглашения того, что удалось (или не удалось) достичь в режиме онлайн. Провозглашенный недавно Лавровым принцип «дипломатические договоренности любят тишину» никто не отменял и отменять не собирается. Но что, если мы концентрируемся не на тех «Ильичах»? Или давайте лучше так: что, если мы уделяем недостаточное внимание тем «Ильичам», которые такого внимания заслуживают и могут многое нам рассказать?

Общаясь недавно вместе с ВВП с журналистами после их совместной встречи, Александр Лукашенко внезапно перешел в «режим пророка». Сначала президент Белоруссии рассказал о своем пророчестве, которое уже осуществилось: «Я разговаривал в то же время с Володей Зеленским, ему говорил: ты не ищи сейчас виновных, потом их найдем; война идет у тебя, и тебе придется отвечать за то, что война на территории Украины. А потом ему сказал: запомни, это классика истории, – завтра в Америке поменяется руководство, и где будешь ты? Слушайте, как в воду смотрел».

А затем Батька выдал предсказание по поводу того, что еще не произошло: «Опять такое, простите, пророчество: если россияне, Россия договорится с США – «труба» Европе и Украине вместе взятым. В переговорном процессе России и США, в их руках сегодня находится судьба этой Европы».

Хотел бы немного приземлить полет мысли иногда склонного к гиперболам Александра Григорьевича. Судьба Европы находится прежде всего в ее собственных руках. Но если без гипербол, то Лукашенко – это один из самых информированных людей на планете – и применительно к российской политической кухне, и применительно к украинскому конфликту, и применительно к ходу переговоров между Москвой и Вашингтоном.

Батька точно высказал, что стоит за туманными намеками и расплывчатыми бюрократическими формулировками – такими, например, какие присутствовали в недавнем официальном сообщении Кремля о последнем телефонном разговоре Путина и Трампа: «Обсужден ряд идей, идущих в направлении развития в перспективе взаимовыгодного сотрудничества в экономике и энергетике». Сразу за этой фразой идет следующая: «Дональд Трамп поддержал идею Владимира Путина организовать хоккейные матчи в США и России между российскими и американскими игроками, выступающими в НХЛ и КХЛ». И это наталкивает на мысль: в политической системе координат двух президентов совместные экономические проекты, как и хоккейные матчи, играют роль «гарнира к основному блюду», каким является политическое урегулирование на Украине.

Но не противоречит ли такое умозаключение всему тому, что мы знаем про Трампа? При всем его безусловном стремлении к миру и страхе перед ядерной войной нынешний президент США – это точно не лидер, которому свойственен альтруизм или привычка к списанию активов, в которые много чего вложено. Впрочем, что я, собственно, доказываю? Трамп и сам говорит открытым текстом, что Украина должна компенсировать Америке все расходы. Проблема, видимо, состоит в нашей не до конца корректной интерпретации слов американского лидера. Нам кажется, что Трамп действует по принципу «с паршивой овцы – хоть шерсти клок» или стремится обобрать Украину до нитки, воспользовавшись нынешним затруднительным положением официального Киева.

Оба эти мотива, скорее всего, имеют место быть – но только в связке с еще одним, гораздо более важным. Байден и его предшественники – включая того же Трампа времен его первого срока – делали ставку на военно-политическое доминирование Америки на Украине. Трамп «второго разлива» хочет сместить фокус и стать «совладельцем» Украины в экономическом смысле – в том же самом смысле, в каком американские корпорации вроде United Fruit Company были фактическими совладельцами различных банановых республик в Латинской Америке в XX веке.

А чтобы Россия приняла такую форму американского доминирования – или, выражусь более осторожно, американского присутствия – на Украине, Москве предлагается стать компаньоном и бизнес-партнером Вашингтона. Мол, без нас, американцев, ваши «Северные потоки» – это груды бесполезного железа, а с нами – функционирующие каналы доставки газа на премиальный европейский рынок. Если принять за основу эту версию, то многие ранее не очень понятные политические маневры Трампа сразу обретают смысл. Сначала деловой американский лидер увлекся темой украинских редкоземельных металлов, но, убедившись, что эти металлы – если они вообще существуют в природе – голыми руками не возьмешь, начал перебирать и более перспективные варианты экспроприации украинской собственности.

Сейчас, например, много говорят о желании президента США освободить Киев от «тяжкого бремени» управления и владения украинскими АЭС. С точки зрения Трампа, это идеальный способ «накормить всех волков и сохранить в целостности всех зайцев». Европа и Киев хотят от Америки гарантии безопасности для Украины? Так вот они, эти гарантии, в виде массированного американского экономического присутствия на Украине, на которые никто, находясь в здравом уме, не рискнет покуситься. Не склонный к уменьшению своего влияния американский политический класс жаждет убедиться в том, что Трамп не сдаст Украину Путину? О какой сдаче Украины может идти речь, если США станут «совладельцем» киевского государства!

Возникает, правда, вопрос: в какой мере все это в случае своего осуществления будет соответствовать интересам России? В том, чтобы этот ответ звучал как «в большой политике», и заключается одна из главных нынешних задач Кремля и всей нашей дипломатии – в широком смысле этого понятия. Конечно, без скопления «деловых» американцев в соседнем государстве Москве точно было бы приятнее. Но действовать России сейчас приходится не в «приятных» условиях, а в тех условиях, которые есть «на земле».