Поведение моей жены при просмотре телевизора порой выше моего понимания. Она останавливается всегда на том канале, который я бы немедленно переключил: например, как только между ног толстой женщины появляется окровавленная голова младенца, или же какой-то подозрительного вида транссексуал празднует в кругу своей семьи какой-то праздник, или женщина обливается слезами из-за того, что ее сыночек-нацист в нее постоянно плюет – моя жена готова все это смотреть. Ей просто нравится формат реалити-шоу. И чем более странно то, что происходит на экране, тем лучше.

Я не могу понять этой любви, но и возразить ничего не могу. Мы вложили довольно крупную сумму, чтобы купить жилье в том районе, где не господствуют традиции низших слоев, мы тщательно подбирали круг друзей и обустроили нашу квартиру с любовью. А теперь моя жена при помощи телевизора приглашает этих людей прямо в гостиную. Ведь идея телевидения и состоит в том, чтобы вытеснить реальность из жизни, а не сделать ее еще более ужасной.

И непостижимость поведения моей жены касается не только смысла просматриваемого. Оно мне непонятно и с практической точки зрения. Например, она засыпает где-то после 10, приняв ежевечернюю дозу реалити-шоу (трое безработных летят в Дубай, чтобы побороться за право получить работу мясника у одного хозяина мясной лавки, между прочим, немца), во время просмотра неплохого фильма. Просыпается после 11 и с недовольством отмечает, насколько запутан его сюжет. Но когда я пытаюсь объяснить ей, что она пропустила целый час, она требует от меня краткого пересказа упущенных событий. И когда я заканчиваю свой пересказ, она мирно засыпает. Но точно к концу фильма она снова просыпается. Но тут уже на экране появляются титры, и я иду спать. Она же, напротив, уже выспалась и теперь страдает.