Комментарии участников:
Прости меня, брат мой и ты, сестра моя, за то, что я пойду в рай, а вы — в ад.
Прости меня, господи, за то что неустанно клянчу у тебя милостей и прощения, а исправляться сам и не думаю. За то что возвожу злую хулу на тебя, утверждая, что ты меня сам сотворил таким «неликвидом» неисправимым. За то, что имею наглость и глупость надеяться, что у тебя есть сито для такого непотребства, и что ты в нем, как бомж на помойке, будешь ковыряться и отсеивать «зерна от плевел».
Прости меня, боже, за то что мы тебя садистски убили, но до сих пор не хотим признать это и покаяться слезно. Только славим смерть твою как радость великую (для кого?). И причащаемся к греху богоубийства и богоедства.
Прости меня, господи, за то что неустанно клянчу у тебя милостей и прощения, а исправляться сам и не думаю. За то что возвожу злую хулу на тебя, утверждая, что ты меня сам сотворил таким «неликвидом» неисправимым. За то, что имею наглость и глупость надеяться, что у тебя есть сито для такого непотребства, и что ты в нем, как бомж на помойке, будешь ковыряться и отсеивать «зерна от плевел».
Прости меня, боже, за то что мы тебя садистски убили, но до сих пор не хотим признать это и покаяться слезно. Только славим смерть твою как радость великую (для кого?). И причащаемся к греху богоубийства и богоедства.
Нацболы?
В любом фашизме есть мощная воля к Небытию. И она очень опасна.
Сегодня надо — как за ту кошку — заступаться за Бытие: оно кажется обреченным, до того мы стали все к нему равнодушны.
В любом фашизме есть мощная воля к Небытию. И она очень опасна.
Сегодня надо — как за ту кошку — заступаться за Бытие: оно кажется обреченным, до того мы стали все к нему равнодушны.