Тут, кстати, говорят, был флэш-моб про то, как здорово было жить в 90е.

Напишу и я про то, как я провёл лето.

В 90е было очень клёво. Лет в 13 я ходил в первый подъезд менять талоны на водку (дома никто не пил) на сахар. У дворника — там была семья алкашей лютых. Сахар использовался, чтобы делать варенье. Варенье делалось из ягод, которые мы собирали в Покровско-Стрешневском лесопарке — там была деревня, и после её сноса было много кустов чёрной и красной смородины. С сахаром отлично, зимой кипятком разведёшь — кайф.

Ещё там была т.н. «нахаловка». Это мелкие, нарезанные участки, ограждённые палками, старыми лыжами, картонками и прочим — там выращивали картошку и свёклу. Остальное не выращивали, потому что места мало. Люди выращивали интеллигентные — мой родительский дом сплошь заполнен инженерами и руководящими кадрами с тушинской «Молнии», поэтому про плазменные двигатели для спутников, про которые сейчас репостят, я слышал ещё в детстве. Так как в святые 90е всё это было не нужно, а центр жизни располагался на Арбате в Метелице, и новостями науки и техники было то, какого авторитета завалили на выходе — то общались на фоне вскапывания, окучивания, и прочего. В московском лесопарке.

Те, кому не повезло с участком в лесопарке, отлично использовали кусочки земли у железнодорожной насыпи — есть такой отрезок, он идёт от Покровского-Глебово до Тушинской — дуга такая, через неё ещё пеший переход, если от Щукинской идти до остановки «Больница МПС» — вот там было тоже клёво, но там уже конкуренция с жителями других домов была и свои разборки.

Была полная свобода. Настоящая — секты, религиозные учения, наркота, порножурналы и коньяк в киосках Союзпечать — приходилось среди них искать польский «Горизонты техники для детей» — там были схемы радиотехники, это интереснее. Мальчик из нашего дома ходил в школу колдунов Юрия Лонго — в результате сторчался и умер лет 20 назад. Там для просветления надо было что-то принимать — ну, тогда это было круто — героиновые торчки, рейв/габбер и вечная бутылка минералки «Vera» под мышкой. Кто ж знал.

В школе, где я учился, не было английского языка — вместо него были проповедники Иеговы, кажись — щуплые и мелкие, рыжие и косноязычные. Зато носители языка. С вырезками из Библии и своей трактовкой оных, и «вы, главное, к нам приходите, мы в кинотеатре проводим встречи, мы там расскажем, во что надо верить сейчас, когда всё сложно».

Отчаянная безысходность и упование на то, что кто-то прийде и порядок наведе — это то, к чему сейчас призывают вернуться дети сытых магазинных воров и партработников, не все из которых сейчас смогли вписаться-встроиться в темы, и очень за это переживают. Смешной вопрос инициаторам таких флэш-мобов — вы когда-нибудь не ели пару дней не потому что это новая крутая диета, а потому что нечего? Одноклассниц, разорванных на спор двумя машинами, потому что не дали какому-то авторитету масштаба улицы — хоронили?

Вот вам напоминание про то, как формировали свои стартовые капиталы миши прохоровы…