Очень хочется строить

Несколько историй о людях, которым нужен мир

Дебальцевский синдром

…Она сидит на лавке, напротив окошка железнодорожной кассы. Там беженцам от войны выдают бесплатные билеты по Украине. До любой станции, куда душе угодно. Очереди нет.

Она лет до 30, полноватая, в желтой трикотажной шапке, в пуховике, с пакетом, из которого выглядывают файлы с какими-то бумагами, и шарфе. Для верности сжимает пакет коленями. Больше вещей рядом не видно. Не мигая, смотрит в пол.

— Вот эта девушка, — тихонько говорит мне Игорь Жиров. — Уезжала в Киев, потом вернулась. Теперь говорит, что хочет назад, в Дебальцево. И мы просто не знаем… Попробуете пообщаться?

Игорь вообще-то работает директором регионального ландшафтного парка «Славкурорт». Но при новой власти взял по линии исполкома на себя общественную нагрузку, чтобы не сказать — крест: заниматься проблемами временно перемещенных граждан. Собственного населения в Славянске около 100 тысяч, а с лета добавилась еще четверть от этого числа. Процесс продолжается.

Она не реагирует на обращение ни словом, ни жестом, будто спит с открытыми глазами. Тогда я сама начинаю рассказывать, что сейчас в Дебальцево и почему туда нельзя, а нужно пробовать устроиться в другом месте.

— Ни работы, ни жилья. Как бомж, — произносит она механическим голосом автоответчика.

— Ну зачем же сразу «как бомж»! — откликаются женщины-волонтеры, регистрирующие рядом вновь прибывших. — Вон, на улице, палатка с едой и чаем, вон — с одеждой, вон — вагоны, где можно ночевать. Проводники топят…

— Сами там ночуйте. Не нужны мне ваши вагоны с туберкулезниками, — она так и не оторвала взгляд от пола. Женщины замолкают.

— Пешком домой пойду, если не дадите автобус. Уже несколько наших ушло. Обманули, вывезли! Никому дела нет!

— Дебальцево разрушено, горит. Обстрелы. Я две недели назад видела людей возле бомбоубежища. Наоборот, кричали, что их нарочно забыли, бросили умирать.

— Хоть и в подвале. Не важно. Убьют — значит, убьют.

— Это моя жизнь. Я распоряжаюсь ей, как хочу.

— Вы позволите записать ваше имя, фамилию, номер телефона? Я постараюсь помочь.

— Не надо ничего записывать. Только пишете, фотографируете, а не помогаете. Вы врете все.

— Писать — моя работа.

— А моя работа где?! — первый взгляд в упор. — Где жилье?! Как бомж! Не нужен мне ваш Славянск. И Киев не нужен.

Она замирает и снова смотрит в пол.