Бизнесу удалось смягчить законопроект о контролируемых иностранных компаниях. Правительство так активно взялось готовить антиофшорную кампанию, что бизнес напугался, объединился и стал сопротивляться. В итоге от драконовских мер, которые предлагал Минфин, мало что осталось

Что хотели

Все началось с декабрьского послания президента России Федеральному собранию. «Доходы компаний, которые зарегистрированы в офшорной юрисдикции и принадлежат российскому собственнику, конечному бенефициару, должны облагаться по нашим налоговым правилам, а налоговые платежи должны быть уплачены в российский бюджет», – потребовал тогда Владимир Путин и поручил «продумать систему, как эти деньги изъять».

Уже к марту Минфин разработал законопроект о контролируемых иностранных компаниях (КИК). Он обязывал компании и граждан, в существенной степени (от 10% уставного капитала) владеющих иностранным бизнесом в странах из так называемого черного списка, сообщать об этом в налоговые органы и платить налоги с нераспределенной прибыли по ставке 20% (российский налог на прибыль). Также на собственников налагалась обязанность уведомлять налоговые органы о доле в КИК начиная с 1% участия в компании.

С тем, что контроль над офшорными капиталами российских предпринимателей нужен, никто из представителей бизнеса не спорил. «В России упрощенное законодательство с точки зрения контроля над активами, в том числе и за рубежом. Надо управлять этим процессом. Американские и швейцарские компании, к примеру, работают с более жестким налоговым законодательством», – говорит совладелец «Юлмарта», «Рив Гош» и «Дикой Орхидеи» Дмитрий Костыгин.

Но документ Минфина вызвал сильную негативную реакцию, причем не только со стороны частного бизнеса, но и у менеджеров госкомпаний. «У нас есть компании, зарегистрированные, например, в Швейцарии. Они созданы для реализации крупных международных проектов, для транспортировки газа. Как такую компанию можно рассматривать как созданную в офшорной юрисдикции?» – недоумевал на заседании в Госдуме на следующий день после обнародования законопроекта менеджер «Газпрома».

Одна из причин использования офшоров – снижение рисков кредиторов, которые участвуют в финансировании поставок, объяснял на той встрече представитель Внешэкономбанка. По его словам, принятие закона в редакции Минфина может сказаться на экспортных поставках, в частности, высокотехнологичной продукции. Вице-президент по налогам ЛУКОЙЛа Владимир Васильев боялся, что придется платить налог дважды – в стране, где зарегистрирован актив, и в России. «Возможно, в чем‑то мы не правы», – допускал в споре с бизнесменами представитель Минфина.

Читать полностью: top.rbc.ru/economics/30/06/2014/933380.shtml