немцы советуют: не живи в таком районе, тогда будет и тебе лучше, и туркам

Иммиграция — феномен, с которым Италия, долгие годы сама имеющая репутацию «страны эмигрантов», желающих выбраться из бедности и покидающих Апеннины в поисках лучшей жизни, столкнулась относительно недавно — в 70-х годах прошлого века.

Соответственно, накопить большого опыта «общения» с этой категорией лиц она еще не успела. Ныне Италия занимает уверенное пятое место по числу иностранцев среди европейских стран. Легальные иммигранты составляют 3,4 миллиона (5,8 процента от общего населения), а число нелегалов давно перешагнуло отметку в полмиллиона человек.

Несмотря на то что иммигранты нередко становятся главными действующими лицами полицейских хроник, итальянские власти не спешат изолировать их от общества. В образовании анклавов, на создании которых время от времени настаивают националистически настроенные популисты, они, скорее, видят опасность, нежели решение проблемы.

По мнению представителей Демократической партии, к которой принадлежит и действующий премьер Энрико Летта, «существование этнических и религиозных районов лишь способствует расколу внутри общества». Видимо, по этой причине в ближайшее время в стране ожидается появление законов, нацеленных на скорейшую адаптацию и защиту интересов иммигрантов. Причем самым приоритетным из запланированных законодательных актов является норма, предусматривающая предоставление итальянского гражданства детям иммигрантов, родившимся на территории Италии, вне зависимости от гражданства их родителей.

В целом итальянцы довольно доброжелательно относятся к «переселенцам», совершенно справедливо требуя от них уважения итальянских законов и хотя бы минимального знания языка.

Пожалуй, из всех иностранцев только китайцы (да и то во многом потому, что они были первыми среди иностранцев, иммигрировавших в Италию) умудрились обзавестись своим этническим «островком». Многие из них и сегодня живут в так называемых Чайна-таунах, которые тем не менее есть только в крупных городах — Риме, Милане и Прато (регион Тоскана). Можно также, если очень постараться, найти небольшие арабские кварталы на Сицилии. Но это в большей степени связано с особенностями развития этого региона, нежели с какой-то намеренно реализуемой иммиграционной программой.

Эти районы называют «неблагополучными», хотя изначально они замышлялись с тем, чтобы разрешить остро стоявшую во Франции полвека назад жилищную проблему. Нескончаемые пеналы из бетона заполонили предместья крупных городов Франции — Парижа, Лиона, Лилля, Страсбурга. Квартплата была социально щадящая, а для неимущих вообще мизерная.

Там-то и стали селиться десятки, а потом и сотни тысяч иммигрантов из Северной и Западной Африки, которых привлекали для работы в промышленности, динамично развивавшейся в так называемые «славные 30 лет», что продлились до середины 1980-х.

Считалось, что временно поработают, поднакопят денег и вернутся домой. Однако на поверку все оказалось иначе. Пришельцы пустили корни, а их дети получили французское гражданство. К ним из жарких стран потянулись соплеменники, иногда с французскими визами, чаще без оных. Постепенно коренные французы начали при любой возможности покидать эти районы. Сейчас их там меньшинство, большинство же — выходцы из бывших колоний Франции, в том числе и нелегальные иммигранты, которых, по некоторым оценкам, где-то с полмиллиона.

«Славное 30-летие» давно позади, экономика буксует, безработица бьет все рекорды, подбираясь к 11-процентной планке. Все это в первую очередь отразилось на пригородах мегаполисов, превратив их в зоны с серьезными социальными проблемами. Достаточно вспомнить хотя бы осень 2005 года, когда полыхали бунты иммигрантской молодежи, среди которой хватало и нелегалов.

— Нельзя сказать, что сменявшие друг друга правительства — будь то умеренно правые или социалистические — не предпринимали мер, чтобы навести порядок, — делится с «РГ» социолог и экономист Жак Сапир. — В эти проблемные зоны были вложены десятки миллиардов евро. В частности, речь шла о введении льготного режима налогообложения для коммерсантов, чтобы те не переезжали в более спокойные и зажиточные районы. Однако в качестве основного метода, с помощью которого французские власти хотели изменить суть превратившихся в гетто окраин, избрали их архитектурную перепланировку и перестройку.

Вот уже который год подряд специально созданное для этой цели Национальное агентство по урбанистическому обновлению (НАУО) ведет слом безликих башен и протянувшихся на сотни метров жилых блоков, а на их месте возводит нечто более привлекательное, малоэтажное в окружении парков и скверов. Эффект есть. Ведь одновременно расселяется обитавший там народ. Однако о радикальных переменах трудно говорить: надо обеспечить людей работой, а это при нынешнем положении в стране совсем непросто.

Именно этой проблемой сейчас занимается министр городского развития социалист Франсуа Лами. В его программе на первом месте стоит термин «приоритетный квартал». Министром определены свыше тысячи взрывоопасных и бедных кварталов, которым будет уделено особое внимание. Во-первых, по линии НАУО в ближайшие годы дополнительно обновят 200 кварталов. Во-вторых, в «приоритетных кварталах» для молодежи планируется создать 30 тысяч рабочих мест.

В частности, речь идет о ссуде в пять тысяч евро каждому предпринимателю, который заключит с парнем или девушкой из неблагополучного пригорода бессрочный контракт по найму. Акцент сделан и на тамошних школах, где неуспеваемость бьет все возможные рекорды. Решено, что учителя, которые готовы работать в тех районах, будут получать солидную добавку к зарплате, а также проходить специальную психологическую подготовку, чтобы справляться с ребятней с неординарными понятиями о дисциплине.

Однако ни прежние правительства, ни нынешнее до сих пор не нашли способа, как втянуть обитателей окраин, по большей части мусульман, в процесс ассимиляции и признания на деле светских ценностей республики. Так, по крайней мере если верить опросам, считает свыше половины французов, которые, оказавшись где-нибудь в Сен-Дени или Траппе под Парижем, начинают себя чувствовать иностранцами в своей собственной стране.

В мультикультурной Европе есть «остров», где национальные меньшинства составляют лишь около трех процентов населения. Это Польша, в которой, по данным министерства внутренних дел, на июнь 2013 года имели вид на жительство 117 314 иностранцев. Среди них большинство украинцев, вьетнамцев, россиян и китайцев.

Варшавский вещевой рынок мало отличается от московского. Основной «контингент» — мигранты из Вьетнама и Китая. Некоторые оказываются в Польше проездом — их путь лежит дальше, на запад Европы. Временно продержаться, накопить денег на билет помогают «свои» — дают работу, как правило, нелегальную, учат объясняться с полицией, которая может отобрать товар. Многие из них так и остаются в Польше.

Сколько иностранных граждан находится на территории страны незаконно? По неофициальным данным — несколько сотен тысяч. Власти пытались решить проблему, объявив амнистию для тех, кто проживает в Польше не менее четырех лет. Однако эта акция закончилась неудачей — выйти из тени решились менее десяти тысяч человек. По данным еженедельника «Политика», самая большая группа — украинцы и белорусы. Они сезонно трудятся на фермах, женщин охотно берут сиделками, помощницами по хозяйству. Вьетнамские и китайские мигранты занимаются торговлей и гастрономией. Чеченцы предпочитают трудиться в строительстве, болгары торгуют электроникой в деревнях, приезжие из Африки промышляют подделками дизайнерской одежды и обуви.

Но есть и другая сторона жизни мигрантов — криминальная. По данным местного центра общественных исследований, вьетнамские преступные группировки играют большую роль в наркоторговле, они же в некоторых местностях «опекают» проституток. Китайские криминальные группы специализируются в Польше на организации подпольных цехов, где такие же мигранты изготавливают подделки под товары крупных мировых брендов, они же держат оптовые рынки. Русскоязычные бойцы собирают дань со своих соотечественников, иногда и участвуют в торговле людьми. Впрочем, по данным полиции, по сравнению с разгулом «русской» мафии начала 90-х годов сегодняшние мигранты практически безобидны.

Возможно, именно поэтому в то время, как в большинстве европейских стран ужесточают миграционное законодательство, Польша идет в противоположном направлении. Здесь упростили легализацию мигрантов, разрешение на работу теперь выдается вместе с временной регистрацией. «Нам повезло с соседями — это страны близкие и с точки зрения языка, и с точки зрения культуры. Они естественным образом вносят свой вклад в развитие нашей страны», — объясняет журналистам глава управления по делам мигрантов Рафал Рогала. Действительно, украинцы, белорусы быстро ассимилируются. С учетом демографического кризиса в Европе эти мигранты — лучший выход для Польши. А вот большая часть россиян приезжает сюда из Чечни, и им сложнее интегрироваться, в том числе потому, что они живут в своем сообществе.