Едем в «Газели» из райвоенкомата на областной сборный пункт. Рядом со мной огромный татарин непрерывно сует в рот жвачки, чтобы сдержать похмельную рвоту. Маленький тощий парнишка ежится, со страхом поглядывая на татарина.

На КПП сборного пункта наши сумки перетряхивают. В урну летят колбаса, фрукты и прочая скоропортящаяся снедь, таблетки и открытые бутылки с минералкой (а вдруг туда водки налили). В сумке осталась тушенка, пакет с «рыльно-мыльным» и пара носков.

— За забор — ни ногой, — пригрозил на прощание провожатый из военкомата. — На довольствии вы с завтрашнего дня, сегодня ешьте что взяли. Если есть деньги, работает буфет.

Едва он ушел, объявили сбор. «Едем на Дальний Восток!» — объявил прапор и повел переодеваться.

На сборном пункте выдали форму. По размеру подошли одни берцы! Китель висит, как мешок, штаны широки, кепка спадает на глаза. И так — у всех!

Наутро погрузили в эшелон. Дорога — шесть суток. Целыми днями играем в карты и смот­рим в окно. Кормят два раза в день каким-то клейстером из макарон и рыбы. Есть это невозможно, поэтому все тратят оставшиеся деньги на «Доширак». И на водку, само собой, — пьют по ночам, под одеялом. Офицеры только создают видимость контроля: сами целыми днями квасят, потом их пушкой не поднимешь.

Слезли с поезда в Уссурийске ночью. Нас загрузили в «Урал» и увезли в новую жизнь. Там передали офицеру, который расселил пополнение в казарму. Увидев вожделенную кровать, я отрубился, едва коснувшись подушки…

За ночь кто-то прогулялся по нашим вещмешкам и сложенной на табуретах форме — многие не обнаружили сигареты, заныканные деньги и носки.

— Дневальный по карманам шарил, — выпалил один из наших. — Мужики, наваляем ему!

Но никто из нас, напуганных неопределенностью грядущего, на призыв не откликнулся.
Булочка счастья

Итак, служба, о которой мы так много читали (а я еще и писал), началась! Сидим в казарме и ждем, когда начальство соизволит решить нашу судьбу. Наружу выводят только поесть.

На завтрак обычно дают перловую или гречневую кашу с печенью или сосиской. Обязательно хлеб с маслом, вареное яйцо, кофейный напиток и тонюсенький кусочек сыра. Раз в два дня добавляют тарелку манной каши или полстакана молока.

На обед, как правило, жиденький суп, гуляш с макаронами, квашеная капустка и компот. Кусочек мяса, который можно изловить в тарелке, настолько жилист, что разжевать его не под силу даже голодному и злому салаге. Иногда на второе дают котлеты (о боги!) — с мясом! А в праздник вдобавок к обеду подсластить суровую солдатскую жизнь призваны несколько карамелек и яблоко.

На ужин обязательно рыба! К концу службы она осточертела настолько, что уже никто ее не ел. Гарнир — пресное картофельное пюре либо пшенная каша. Плюс масло, вареное яйцо, хлеб и сладкий чай. Но главное — то, ради чего стоит жить на этом свете… О, сдобная булочка! От тоски по сладкому ее вкус кажется божественным. Можно выменять у сослуживца масло на яйцо, но променять на что-либо булку — никогда!