Мы понимаем, что можем сесть в любой момент и тут нам наши убогие деньжата ничем не помогут.

В России двигателем прогресса являются вовсе не деньги, а пенитенциарная система. Все наши ужимки и прыжки, в конечном итоге, направлены на то, чтобы не сесть. Эта система всегда работает непредсказуемо: рэндомная выборка из серой толпы аборигенного населения — и вот уже очередной россиянин верещит, подхваченный на крюк. И тут уж нечего предлагать гроши, скопленные на сберкнижке — заберут до копейки, а потом все равно посадят. Если некому позвонить в такой момент — все, крышка.

Это, конечно, советская традиция, где основным видом юридической активности всегда было «хлопотание». Хорошо похлопотали — жив человек; плохо — расстрелян. Если связей нет совсем — тогда, все, кранты. Именно беззащитность перед пенитенциарной системой была самым неприятным фактором жизни советского человека и в позднейший период, а вовсе не отсутствие джинс и свободы слова. Каждый простой труженик города и села понимал, что свобода для него — это все-таки скорее удача, а не закономерность.

От «демократии» многие ожидали, в том числе, появления второго рычага воздействия на пенитенциарную систему — финансового. Что, даже родившись в среде «смердов», будет можно, чистя туалеты или грабя прохожих, заработать капитал, а потом все-таки не садиться. Это, как мы сейчас видим, было иллюзией. Никаких новых людей никуда не пустили, все советское руководство со своим перспективным потомством перекочевали в руководство демократическое. Нувориши в розовых пиджаках остались объектом насмешек и канули в Лету, самые разумные из них заключили династические браки с феодалами и влились в стройную Лествицу — новых туда уже больше не возьмут.

Никто не будет спорить с тем, что если, допустим, бабушка завещает вам свою квартиру, вы автоматически вовсе не станете членом российской элиты. Открыв бизнес и не имея родственных подвязок в силовых структурах, вы также, в лучшем случае, станете лишь их дойной коровой. Либералы не могут до конца понять, почему большинство россиян мечтают свалить из страны, потому что сами принадлежат к этой Лествице — все остальные твердо знают, что сколько ни работай, сколько ни скапливай низковалидных акций корпорации «РФ», под названием «рубли», совершенно ничто не отделяет тебя от банальной реальности российской тюрьмы, которая сам ад. Бедным в России деньги не нужны, потому что на них нельзя купить самое ценное — иллюзию безопасности. Ну и соответственно, членам Лествицы они тоже уже не нужны, потому что этим людям ничто не угрожает и так, а постоянный доступ к источникам денег у них есть и без всякой деятельности.

Финансовая составляющая не является мотивирующей для россиян, они все только претворяются, что движимы в своих действиях корыстью. Их реальная цель — достижение или закрепление своего социального статуса путем создания иллюзии эффективной активности. Сын генерала рассказывает нам, как он начинал в бизнесе с нуля, бывшая жена кого-нибудь из «питерских» резонирует на тему свободных выборов. Но и мы, бедолаги, хороши: строим из себя молодых и перспективных жеребчиков, а на деле, хотим только стать зятьями отставных полковников ФСО. Ну или копим на фиктивное юрлицо в Литве. Иллюзия работы в обмен на иллюзию экономики.

В заключение моего сумбурного текста, приведу аллегорическую историю от одного почтенного деятеля российской культуры. Когда-то давно, еще в 90е, он, в компании еще других деятелей, открыл небольшой магазинчик в Замоскворечье, и ему надо было получить какое-то разрешение на использование муниципальных площадей. Знающие люди его направили к одному из заместителей префекта Центрального Округа — были названы время, адрес и сумма. Аккуратно упаковав деньги в конверт, рассказчик проследовал в назначенное время к кабинету чиновника — тот находился в самом конце длинного коридора одного из зданий префектуры ЦАО. В коридоре не было стульев — по стенам выстроились ряды просителей: с папками, бумагами, конвертами. Они по одному заходили в кабинет и через полминуты выходили — вопрос был уже согласован. Наконец очередь дошла до рассказчика — он, советский человек, впервые принимал участие в коррупционной операции такого уровня и был очень заинтригован.

За дверью его ждала очень странная картина — кабинет был совершенно пуст. То есть, там стоял стол, стул, на стуле сидел человек, — но больше там не было ничего: ни оргтехники, ни компьютера, не принтеров, ни шкафов для документов, — ничего. Человек сидел на стуле и молчал. Перед ним лежала газета и он разгадывал кроссворд. Кроме газеты на столе лежала раскрытая папка — на нее человек молча указал рукой.

В комнате была поразительная тишина, не тикали даже часы. Рассказчик вспоминает, что единственным звуком, который можно было услышать в том кабинете, было постоянное, тихое попукивание человека. Вот так: «пук-пук, пук-пук, пук-пук».

Такая история.

И мы это тоже понимаем, вот уже 25 лет саботируя работу, честный труд, не проявляя бизнес-инициативу и не приветствуя инновации.

Все наши ужимки и прыжки, в конечном итоге, направлены на то, чтобы не сесть. Эта система всегда работает непредсказуемо: рэндомная выборка из серой толпы аборигенного населения — и вот уже очередной россиянин верещит, подхваченный на крюк.И тут уж нечего предлагать гроши, скопленные на сберкнижке — заберут до копейки, а потом все равно посадят. Если некому позвонить в такой момент — все, крышка.