В новом романе Александра Терехова «Немцы», который получил премию «Национальный бестселлер», рисуется то ли недавнее прошлое Москвы, то ли ее антиутопическое будущее. Странные, фантастически изощренные, пугающе гротесковые чиновничьи отношения в руководстве столицы. Нереально огромные откаты, виртуозно прокладывающие себе путь в карманы избранных, допущенных к кормушке. Не поддающиеся пониманию акульи отношения между внешне похожими на людей взяткоемких жутких роботов, лихо осваивающими гигантские бюджеты. Даже новый префект именуется «монстром». А вокруг — немцы. Хериберт, Хассо, Фриц и главный герой — руководитель пресс-службы префектуры Эбергард со своей любовницей Улрике. Оккупанты, официально «замещающие должности госслужащих» в главном городе страны...

<Лужков> сам по себе, как обыкновенный пожилой человек, еще недавно писавший гордые письма президенту и грозивший основать и возглавить какое-нибудь общественно-политическое движение, а теперь затаившийся в небольшой ямке в земле, в ужасе гадая, когда прилетит очередная повестка, он достоин, наверное, только равнодушия. Но не жалости.

— Лужков уже не градоначальник. Коррупции в столице стало меньше?
— Трудно сказать, что происходит с расценками в высоких кабинетах. Те люди, которые «в курсе», никогда не будут писать романы. У них есть более высокодоходные и сладостные занятия. Я могу судить только на своем уровне — обывателя: я вожу маму на консультации в Первую градскую, вахтер как брал за проезд на территорию «соточку», так и берет. Расценки на то, чтобы твою проблему просто увидели (а не то чтобы решили), в госучреждениях не изменились. ТСЖ дома, где я живу, по-прежнему завалено обвинениями в воровстве — беспросветно.
Я не думаю, что увольнением мэра или сменой президента можно очистить нашу жизнь, что есть простые и быстрые решения, какая-то кнопка, которую достаточно нажать один раз и…

— Как вы думаете, что чувствует сейчас возрастное поколение бывших чиновников, о которых вы пишете, когда они уже не при делах, но при деньгах. Страх, раскаяние, удовлетворенность?
— Эти пенсионеры прожили удивительную жизнь: из молодых коммунистических динозавров самые живучие из них эволюционировали в старых вполне современных частных инвесторов, живущих за счет «накоплений» неясного происхождения. Их трудовой путь никак не соотносим с понятиями «идея», «честь», «совесть», «принципы», «гражданская позиция», «Родина» (а кто из нас может этим похвастаться?), их главная задача была — выжить, уцелеть. И они с ней справились. Конечно, они счастливы и грамотно распределили детей и внуков по «органам», «бизнесу», гражданствам и госструктурам, и им чудно вспоминать, что последний советский мэр Москвы умер в очереди в собесе. Их опыт бесполезен, они заслуживают забвения.

— Из департамента, видишь, пришло, что мало мы как-то способствуем малому бизнесу. Какие-то новые формы… Может, пособие какое напечатать? Массовым тиражом? Типа «Как организовать свой бизнес». А?

— Можем. Прямо пошагово. Шаг первый — «Устройся на работу в ФСБ».

— Хорошо, — Эбергард показал: «подожди», — возможностями, землей, акциями и чемоданами. Я о другом. О непрерывности потоков, — он сложил руками гору, чуть разомкнув ее, как вулкан. — Течет снизу — от судьи, мента, коммерса, учительницы, от попа… От последнего, на хрен, пенсионера! От каждого купленного памперса!

это не утопия и не фантастика, это наша реальность

Антиутопия (англ. dystopia) — направление в художественной литературе и кино, в узком смысле — описание тоталитарного государства, в широком смысле — любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития.

Я, верю, что воровство и подлость в России победить возможно. Но задача эта по тяжести равна созданию атомной бомбы, запуску первого спутника в космос или даже победе в войне и потребует огромного напряжения сил и от общества, и от государства