Глазам не верю: «Гражданам ромской национальности (цыганам) вход на кладбища в поминальные дни запрещен».

Написано без всяких экивоков, на основании решения, за которое проголосовал Новопетровский сельсовет. Но ведь это нацизм!

На кладбище тянутся вереницей люди с поминальными корзинками. У ворот — бравые бойцы «Беркута» в малиновых беретах.

— Да, цыган не пускаем. Вот, читайте, — кивают на объявление.

— А как отличаете, где именно цыгане? — интересуемся мы.

— Да их видно, национальность специфическая. По одежде, по выражению лица, — отвечает «беркутовец», уже немного смутившись. И, видно, что сам понимает, что не все гладко с этим решением…

— У нас приказ, вы в сельсовет идите, — говорят наконец стражи порядка.

Но в сельсовете на дверях замок — выходной день. Зато местный житель — Александр — охотно рассказывает нам причины, побудившие принять такое странное решение.

— Не подумайте, я не нацист, но все правильно сделали! — признается нам Александр. — У цыган здесь родных нет, на кладбище их могил тоже нет. Они не поминать ходят, а разорять чужие могилки. Появляются они здесь наездами. Купили себе домики в чернобыльской зоне, на поминальные дни съезжаются… Воруют, гадят, с местными дерутся.

— Раньше люди собирали с могил пасочки и конфеты, складывали вот здесь, у входа, и батюшка, благословив, отвозил все в воинскую часть, солдатам, — подключается к нашему разговору еще один собеседник. — А сейчас после цыган ничего и не остается. Люди еще на могилах сидят, еще батюшка отпевать не закончил, а они уже разгребают все. Фрукты, конфеты забирают, а яйца, паски выбрасывают — прямо под забором горы валяются…

…У входа на кладбище, буквально в метре от бойцов «Беркута», — пожилая цыганка с детьми. Один в инвалидной коляске. Рука протянута вперед, просит милостыню. Правда, никто не подает.

— А вы-то сами что думаете по поводу запрета? Справедливо? — спрашиваю у женщины.

— Говорят, мы забираем все с могилок, — пожимает плечами цыганка и сверкает золотым зубом. — Но мы ждем. В четыре часа, сказали, пустят… Когда люди уйдут.

— А на самом деле вы зачем сюда приходите?

— Так… За конфетами детям.

— Много вас здесь?

— Не знаю! Здесь каждый сам по себе. Я вот с детьми… — кивает на ребенка в инвалидной коляске.

Пока разговариваем, трое черноволосых и смуглых девчонок перелазят через невысокую кладбищенскую оградку за спиной у «Беркута». Те только руками разводят — что поделаешь, дети…

Кстати, не только в «КП» не поверили глазам, узнав о действующем запрете. В милиции, например, тоже верить отказываются. Официально нам сообщили лишь, что сотрудники милиции (к слову, парни из «Беркута» в малиновых беретах — тоже милиция) не могут преследовать кого бы то ни было по национальному признаку.

— Мы не имеем такого права, — говорит начальник пресс-службы милиции Киевской области Николай Жукович. — Милиция не проверяет паспорта и гражданство. А то, что возле кладбища стоят сотрудники «Беркута», — это нормально.