Дело Фратти я помню смутно. Много лет назад были передачи по телевидению: она создала посредническую фирму, помогающую итальянцам усыновлять детей из российских детских домов, и ее посадили за взятку директору детского дома. Вменяли также подделку документов, облегчающих иностранцам усыновление. В какой-то мерзкой передаче, типа «программы максимум», был сюжет, в котором корреспондент приехал в Италию в одну из усыновительских семей и потребовал показать ребенка, а ему все время испуганно отвечали, что тот гостит у бабушки, что-то в этом роде. Так и не увидел. Могу ошибаться, но что-то такое было.

Потом как-то это перестали показывать, прошло лет десять, я был уверен, что все рассосалось. А оказывается, Надежда Фратти довольно долго сидела в тюрьме, потом боролась за свое честное имя и только сейчас добилась того, что ее признали невиновной в инкриминируемых страшных поступках. С этого, собственно начинает авторша статьи. Как же так, пишет, признали невиновной. Всем же понятно, что она увезла детей на органы.

А мне вот понятно, что на эту Фратти, увидев, что дела у нее идут неплохо, наехало Волгоградское ФСБ, хотели присосаться, получили отлуп, и немедленно взяли ее в оборот. А потом, когда она уже находилась в камере с проституками и воровками, все время подкатывали с предложениями выкупа.

Оставим в стороне все довольно странные претензии авторши, с позволения сказать, статьи насчет испанского ресторана или насчет того, как же так, какая-то крановщица вышла замуж за итальянца и поменяла фамилию на итальянскую. Перейдем к сути.

Там ложь в каждом слове.

Есть такая вещь, о которой журналистка (вот ведь действительно девальвировалась профессия, не хочется называть эту дрянь журналисткой, а приходится), видимо, не догадывается. Это тайна усыновления. В России, конечно, любая тайна — это понятие относительное, но в Италии ее свято блюдут. И рассказывать каждому встречному-поперечному, что их ребенок не родной, демонстрировать его журналистам и мутным «проверяющим» из России здесь не будут.

Так получилось, что здесь в Италии я не просто знаю семьи, усыновившие детей из России. Это практически мой основной круг общения. И я в деталях знаю, через что эти люди прошли, что они там у нас видели, как их обирали на каждом шагу (в том числе, кстати, и фирмы, аналогичные фирме Надежды Фратти, нисколько не хочу представлять ее бедной овечкой, она ведь была посредницей, а сколько предназначенных на взятки денег она отдавала чиновникам, а сколько оставляла себе, никто не знает). Наши близкие знакомые, совсем не состоятельные люди, отдали 35.000 евро за возможность усыновить очень больного трехлетнего мальчика. Собирали деньги по родственникам, благо итальянцы чадолюбивые.

Здесь прекрасно налажена система контроля за судьбой каждого усыновленного ребенка, независимо от того, из России его привезли, или из Кении. Перед усыновлением родителей изучают психологи, они в обязательном порядке занимаются в специальных школах усыновителей. Тем более после усыновления, когда ребенок уже в доме, внимание психологов и врачей неусыпное. Матери (иногда и отцу) дают оплачиваемый декретный отпуск, тчобы год находиться при ребенка неотступно. Все такие родители объединены в ассоциации по месту жительства, общаются друг с другом. Я дважды был на днях рождения таких детей, куда приезжали члены такой ассоциации с такими вот детьми. Ничего более трогательного я, наверное, в жизни не видел.

Как при такой системе могла бесследно исчезнуть тысяча детей? Это нереально ни в одной стране мира, а уж в Италии тем более. Пропажа даже одного ребенка — это событие. Об этом пишут газеты, вся страна переживает. Никаких различий между итальянскими и «бывшими русскими» детьми здесь не делают. Это прямо запрещено законом, но это и в голову никому не придет. «Журналистка» пишет, что пропало больше тысячи детей. И почему-то толпы зомбированных русских людей в это свято верят, и разубедить их невозможно, это сродни непоколебимой вере в снежного человека, в НЛО и так далее.