Не все способны понять, что движет швейцарским фермером, который, переехав в Россию, в Калужскую область, даёт работу и кров алкоголикам, бездомным, бывшим заключённым. Прибыли от этого никакой. Но результаты такой трудотерапии не просто поражают. Они подобны чуду: к одному из работников вернулся дар речи.

Стук швейной машинки прерывается тишиной. Здесь о прошлом молчат. Реабилитационный центр. Жилые дома, хозяйство, пекарня и даже мини-производство. Дохода не приносит. Но заставляет трудиться. Что даже полезнее. Алексей в общине чуть больше года. Пытается научиться жить заново. В прямом смысле слова. Когда он попал сюда, не мог говорить после травмы в пьяной драке. Речь вернул себе сам.

Швейцарский акцент — это голос директора. Мартин приехал в Россию по программе сотрудничества, консультантом по сельскому хозяйству. На время — научить и уехать. Но остался.

«Было на два года, а потом я женился. Любовь, но и любовь к России, потому что очень понравился здесь», — говорит он.

Впечатляет размах, объясняет потомственный фермер. В России огромная земля, а в Швейцарии — только маленькие куски. Теперь кусочек родины у Мартина на холодильнике. А сердце — здесь, за одним столом.

С немецкого на русский, потом с такой же легкостью обратно. Мануэлла, Анджелина, Даниэль и Изабэлла строят башни, играют в куклы, и запоминают что такое хорошо и что такое плохо. Плохо — учит папа с акцентом — «проходить мимо проблемы». Он 10 лет назад — не смог.

Все беды от безделья, решил иностранец и выстроил общину. Из полуразрушенного здания вырос центр. Изолированные чистым полем, живут простым правилом — кто не работает, тот не выздоравливает.

Работа найдется всем, даже если совсем ничего нее умеешь — научат. Здесь труд — сначала единственное лекарство для тех, кому нужна физическая нагрузка, физическая помощь. А потом и шанс начать новую жизнь. К примеру, трудоустроиться.

Некоторые выпускники и после реабилитации остаются в общине. У Романа особая должность — он помогает новичкам. Своим примером показывает: выздороветь нелегко, но возможно. Когда-то ради бутылки водки он продал даже батареи — оставил родных замерзать. Теперь родственники узнают его с трудом.

«Раньше всё так плохо было, мысли были даже о самоубийстве, — вспоминает Роман. — А сейчас думаю, неужели так было? Хочется жить лучше — создать семью, построить дом. Хочется другим помочь, семье».

За эту идею — научить труду — швейцарец Мартин и сражается самоотверженно в российской глубинке. Иногда его решения выглядят авантюрой. Ну кто мог подумать, особенно в Швейцарии, что старая полевая пекарня поможет человеку поверить в себя.

А на все вопросы — зачем ему все это и почему не живется в Швейцарии, Мартин отвечает: проблемы есть везде, просто здесь пока мало кто помогает. И продолжает трудиться.