В англоязычном Интернет-журнале Russia Profile вышел необычный "специальный доклад" о современном видении понятия «Русская душа». В 15 статьях российские и иностранные авторы анализируют с современных позиций это живущее уже около 150 лет представление пишущих о России. Предлагаем Вашему вниманию одну из этих статей.

Мотив «загадочной русской души», с трудом постигаемой иностранцами, возник во Франции в конце 19-го века после открытия русского «психологического» романа и признания его растущей популярности в Европе. После пугающих стереотипов дикого казака с нагайкой в Париже, карикатурного изображения оскаленного медведя, нависающегося с Востока над Европой или русского царя в качестве жандарма на троне, читающей публике в Европе предстал новый герой — мягкий, чувствительный или, напротив, витальный, мятущийся между разными безднами человек, не способный к решительному действию и однозначному выбору. Такая ситуация «открытия» еще не раз повторится и в дальнейшем – в двадцатые и пятидесятые годы 20-го века. Напомню лишь о книге К.Меннерта «Советский человек», поразившей в конце 1950-х-начале 1960-х годов западных немцев тем, что оказывается «русские», в сущности, такие же люди как «мы»: не едят детей, любят, мучаются, надеются, живут и, кажется, мало думают о победе коммунизма во всем мире.

Но тогдашний первый шок от знакомства с «русской душой» был самым сильным и продолжительным. Присущая этому типу романа бесформенность характеров, отражающих переходность пореформенного времени, эрозию жесткого сословного порядка, неопределенность этики, дефициты субъективного самоопределения, переживательность, подростковая незрелость и безответственность, смещение действия к бесконечным разговорам и т.п. составляла сильный контраст с привычным типом буржуа или городского патриция, вроде Будденброков, давным-давно прошедшего суровую школу протестантского аскетизма и методического самоконтроля, воспитания деловой честности, правовой дисциплины, готовности к учету интересов другого человека.