Комментарии участников:
Анатолий Серебров, заведующий отделом нейтронных физики ПИЯФ РАН:
«Япония выделяет Канаде 10 миллионов долларов на этот проект. Нам нужна такая же цифра. Но мы можем создать лучший в мире. И центр ультрахолодных нейтронов будет в здесь, в Гатчине».
А еще здесь радуются тому, что имеют. В этой лаборатории, например, никто из сотрудников еще не уволился. Самые необходимые реактивы для опытов покупают. Атомный микроскоп почти новый – немцы подарили в 90-х годах. А главное – спрос на открытия. Ферменты для биотоплива, например. Анна Кульминская, заведующая лабораторией энзимологии:
«Это востребовано. У нас запрашивают информацию различные иностранные фирмы об этих продуктах. Почему иностранные? Потому что у нас нет таких фирм».
Это с текущими крышами не справится, а с раком, например, успешно. Уникальные методы, когда с раковыми клетками борется собственный иммунитет. Или эта молекула белка способна восстановить цепочку ДНК после воздействия радиации. Одну из самых точных моделей загадочной молекулы составил Алексей. На мощных компьютерах своих друзей.
Алексей Швецов, младший научный сотрудник лаборатории энзимологии:
«У них есть, они меня пускают, я могу что-то делать. Я смотрю, ты женат. Получается семью содержать? Не очень. Зарплата порядка 13 тысяч».
Виктор Ежов, заместитель директора по науке ПИЯФ РАН:
«Мне логики этой тоже не понять. Потому что на самом деле выделяются деньги. Например, существует проект Сколково. Образовать какой-то новый большой центр. Все это напоминает: вот мы колхоз построили, присылайте нам колхозников. У нас готовая инфраструктура».
А это спасение для тех, кому угрожает инсульт или опухоль мозга. Из ускорителя пучок протонов направляется так точно, что в считанные минуты уничтожит болезнь. Вот только сейчас эта установка абсолютно бесполезна. Ускоритель не работает.
Причина все та же. Просто на электричество для ускорителя на этот раз наскрести не получилось. Шутят, зато снимать можно близко, радиационный фон – не помеха. И уходя, не забывают выключить свет.
«Япония выделяет Канаде 10 миллионов долларов на этот проект. Нам нужна такая же цифра. Но мы можем создать лучший в мире. И центр ультрахолодных нейтронов будет в здесь, в Гатчине».
А еще здесь радуются тому, что имеют. В этой лаборатории, например, никто из сотрудников еще не уволился. Самые необходимые реактивы для опытов покупают. Атомный микроскоп почти новый – немцы подарили в 90-х годах. А главное – спрос на открытия. Ферменты для биотоплива, например. Анна Кульминская, заведующая лабораторией энзимологии:
«Это востребовано. У нас запрашивают информацию различные иностранные фирмы об этих продуктах. Почему иностранные? Потому что у нас нет таких фирм».
Это с текущими крышами не справится, а с раком, например, успешно. Уникальные методы, когда с раковыми клетками борется собственный иммунитет. Или эта молекула белка способна восстановить цепочку ДНК после воздействия радиации. Одну из самых точных моделей загадочной молекулы составил Алексей. На мощных компьютерах своих друзей.
Алексей Швецов, младший научный сотрудник лаборатории энзимологии:
«У них есть, они меня пускают, я могу что-то делать. Я смотрю, ты женат. Получается семью содержать? Не очень. Зарплата порядка 13 тысяч».
Виктор Ежов, заместитель директора по науке ПИЯФ РАН:
«Мне логики этой тоже не понять. Потому что на самом деле выделяются деньги. Например, существует проект Сколково. Образовать какой-то новый большой центр. Все это напоминает: вот мы колхоз построили, присылайте нам колхозников. У нас готовая инфраструктура».
А это спасение для тех, кому угрожает инсульт или опухоль мозга. Из ускорителя пучок протонов направляется так точно, что в считанные минуты уничтожит болезнь. Вот только сейчас эта установка абсолютно бесполезна. Ускоритель не работает.
Причина все та же. Просто на электричество для ускорителя на этот раз наскрести не получилось. Шутят, зато снимать можно близко, радиационный фон – не помеха. И уходя, не забывают выключить свет.
