— А в период Карибского кризиса уже полком командовали?

— Совершенно верно, отдельным мотострелковым полком, но усиленным — две с половиной тысячи человек. Всего же наших полков на Кубе оказалось четыре. Мой стоял вблизи американской базы Гуантанамо.

Американцев мы тогда напугали здорово. Но если бы они решились воевать, то уничтожили бы нас всех — до последнего человека. И вероятность войны была очень велика. Но вот что получилось.

Американский президент Джон Кеннеди собрал экспертную группу и спросил у командующего тактическим авиационным командованием ВВС генерала Уолтера Суини, может ли он гарантировать уничтожение всех советских ракет на Кубе. Уже тогда авиация США была сильнейшей в мире, но Суини гарантии не дал. Он считал, что одна-две ракеты могут уцелеть, и если мы их запустим, не станет как минимум двух американских городов. Поэтому Кеннеди принял решение не воевать, а ввести морскую блокаду. Но американцы всего не знали. Они полагали, что у нас на Кубе была 41 ракета, а на самом деле их было 262, и все стояли на боевых позициях. А с воздуха Кубу прикрывали две дивизии ПВО — Сталинградская и Иркутская, на вооружении которых имелись ядерные боеприпасы. Так что легко расправиться с нами американцам тогда вряд ли бы удалось. А если бы еще и блокады не было...

— Но и американцы могли нанести ядерный удар?

— Конечно. У них были и ракеты, и бомбардировщики B-52 с ядерным оружием на борту. Так что Хрущев был большим авантюристом. Но иногда это срабатывает. По крайней мере Куба как независимое государство существует по сей день.