РГ: Уже давно идут разговоры о создании единого следственного комитета. Считаете ли вы это целесообразным и что это объединение даст?

Аничин: Если отвечать односложно, я скажу — нет, такой орган не нужен. Я был студентом первого курса и уже слышал рассуждения о едином комитете. Но тогда под такими предложениями была почва — обоснованно считалось, что в одном органе — прокуратуре — не должно соединяться и следствие, и надзор за ним. Сейчас же ситуация другая. Предлагая создать единый следственный орган, нужно ответить на вопрос: для чего? С какой целью? Внятного ответа на эти вопросы не дается. Говоря о едином комитете, часто проводят аналог с ФБР. Но ФБР больше похож на наше МВД. Там компетенция делится между федеральными службами, правоохранительными службами штатов и муниципалитетов. И ФБР занимается всем — и расследованием, и розыском, по структуре это не следствие. Такого следствия, как у нас, больше нет нигде.

РГ: В чем конкретно порочность объединительной идеи?

Аничин: Следствие без розыска не может существовать. Если следствие отделить от розыска, будет делиться и ответственность. Есть и другие соображения. Если принимать такое решение, то на полтора-два года следствие будет практически парализовано, особенно по сложным экономическим делам. Плюс — финансовые затраты. Давайте посчитаем: в прокуратуре следователей 16 тысяч, у нас — 54 тысячи. У них зарплата в разы выше, чем у нас. Сколько надо будет денег на одну только зарплату следователям, ее же не будут понижать. Плюс затраты на те же помещения, тот же транспорт, оргтехнику.

РГ: Вообще ничего не трогать?

Аничин: Следствие нуждается в реформировании, оно очень тяжелое, очень затратное по времени, по материальным ресурсам, по человеческим ресурсам. Оно в основных положениях не менялось с советских времен, но сейчас мы живем в другом обществе. Поэтому следствие нужно кардинально реформировать в соответствии с современными правовыми принципами…