— Когда я возвращаюсь во Францию, я вижу, что на мою родину пришли другие люди. Пришли и изменили Францию, которую я любил и которую я когда-то покинул. Это уже не мой дом.

— Но там же цивилизованная Европа! У нас так считается...

— Нет, там уже не так. Франция очень страдает от множества мигрантов. Франция теряет, если уже не потеряла, свое лицо как европейской страны. И даже свое духовное лицо. А ведь Франция — старинная страна, которая одной из первых приняла христианство. А сегодня там эта… как ее… политкорректность. И люди перестали проповедовать Евангелие. Перестали быть самими собой. Перестали любить в душе. А другие в это время пришли. Они ничего не стеснялись, ничего не боялись. Они, мигрируя в Европу, тащат с собой свои традиции, обычаи и законы. И теперь Европу вообще не узнать. Может, я преувеличиваю, но именно это я ощущаю, когда возвращаюсь на родину.



Я знаю, что даже когда французские солдаты были брошены Наполеоном в российских снегах, их русские обогревали, кормили, и многие солдаты так и не вернулись в Европу, женились и остались здесь.

...
— А недавно в той же Москве к ужасу москвичей прямо на улицах резали баранов...

— На улицах резали? Такого делать никак нельзя. Надо уважать тех людей, которые вас принимают.

— Так они говорят, что это их культурные традиции...

— Пусть во дворах режут. Для православного человека видеть, как приносят кровавые жертвы, всегда оскорбительно. Мы же не ходим в чужую порядочную и чистую квартиру в грязной обуви!

...

— Скучаю иногда по устрицам, — с тоской признается потом отец Василий.

...

Хотя не думайте — я обычный русский патриот.

...

Пока русские будут вести себя как православные, никто не займет наш дом. Если мы не защищаем свой дом, не закрываем двери, то конечно. И у вас есть шанс не превратиться во вторую Францию: если русские останутся русскими.

...

И я надеюсь, что именно русский дух и вера когда-нибудь сн