Только в 2005 году произошли два события, которые заставили меня изучать Черкизон как явление.

Во-первых, возглавляемому мной на тот момент 17 лет производственному швейному предприятию впервые не удалось продать потребителям произведенную к сезону продукцию по причине наличия на рынке аналогичных товаров по демпинговым ценам. Во-вторых, 1 апреля 2005 года были возбуждены два уголовных дела по факту задержания на подмосковных железнодорожных станциях Люберцы-1 и Бекасово более сотни железнодорожных вагонов с контрабандными товарами народного потребления (обувь, одежда), доставленных из Китая через порт Находки.

При расследовании уголовных дел, которыми занимался Следственный комитет МВД, выяснилось, что эти вагоны — лишь небольшая часть устойчивого контрабандного канала, сформированного высокопоставленными сотрудниками ФСБ и ФТС. В организованное преступное сообщество также входил член Совета Федерации от Приморья. За год активной работы в Москву было отправлено более полутора тысяч вагонов ширпотреба из Китая (стоимость содержимого одного вагона составляла около 300 тысяч долларов, а коррупционная стоимость — 100 тысяч). По самым поверхностным данным, российский бюджет недосчитался тогда более одного миллиарда рублей. Самое удивительное, что для доставки контрабандных и зачастую контрафактных товаров использовались железнодорожные составы, оплаченные с бюджетного счета, которые шли на склад войсковой части номер 54729 — структуру УМТО ФСБ России. Конечным пунктом доставки товаров был Черкизовский рынок.