Меня ничто не пугает в Церкви, но беспокоит наличие в Церкви людей, которые своими действиями и словами могут навредить ее авторитету.

Спрашивать: «Что вам не нравится в Церкви?» — это все равно как у тонущего в болоте, протягивая ветку, спрашивать: «Что вам не нравится в ветке?».

Нужно говорить с людьми на их языке, но нельзя переходить грань и вычеркивать из Православия главное, ограничиваясь внешним антуражем. Но и радикальный фанатизм ультраконсерваторов не привлекает. Мне не нравится, когда начинают борьбу со всем и всеми под предлогом борьбы за чистоту Православия; когда святым именем Церкви прикрывают свои пороки; когда, пользуясь доверием к Церкви, под ее кровом совершают подлые поступки и преступления.

Есть у меня воинственный знакомый, который на вопрос «Что тебе не нравится в боевых искусствах?» отвечает: «В боевых искусствах мне не нравлюсь я сам. Моя лень и слабость». Недавно он прекратил водить сына на карате и отдал его на плавание. Объяснил: «Такое карате нам не нужно. Уровень подготовки ужасающе низкий. Чему там научат моего сына? Пусть парень лучше плавает».
Мне кажется, что это по сути близко тому, что мы видим, приходя в Церковь. Во многом снижение уровня (уж простите!) оказания услуг связано с наплывом желающих. Чем больше людей приходит на тренировку, тем меньше времени уделит каждому тренер. Количество противоречит качеству.

Настороженность у меня вызывают настроения, бытующие в церковной среде. В первую очередь имею в виду неадекватную оценку некоторыми церковными людьми современного положения Церкви. В порыве «триумфаторства» мы склонны не замечать серьезных и острых проблем. Но проблемой является и само ложное ощущение полного триумфа. Мы почему-то охотно верим результатам соцопросов и статистике о православном большинстве в нашей стране, хотя очевидно, что это не так. Убаюкиваемся этими данными и даже утешаемся.

Мне не нравится, что чтение на Литургии наиболее важных для христианства книг, как то Евангелия и Апостола, происходит в спешке, неразборчиво, словом — непонятно. Да и с молитвами то же самое. Вот рядом стоят люди, они, как и я, пытаются «внимать», но ведь не получается!
Иконы по большей части висят высоко, а в самом храме обычно полумрак, и прочесть, что за святые изображены на иконах, трудно. Хорошо было бы, если бы перед иконой размещали таблички с фрагментами акафистов или тропарей святому. Многие, как и я, приходят в храм, стоят перед образом, прикладываются к нему, но не знают, как достойно обратиться к святому со своей молитвой.
Как многим, мне не нравятся «бабки», торгующие в церковных лавках. Эти самые «занятые» в храме люди, как правило, бесцеремонны и грубы, они — настоящее воплощение госчиновников. Впрочем, хозяевами чувствуют себя и некоторые прихожане, которые как будто гордятся своим якобы особым положением постоянных посетителей: обцелуются со всеми знакомыми и начинают «трындить» на службе. Это очень заметно, особенно когда пытаешься сосредоточиться, например, в ожидании исповеди.