Как он уже неоднократно заявлял, причиной дезертирства стало плохое питание (как говорит Глухов, «давали одно и то же»), плохие условия службы (отсутствие бани) и конфликт, суть которого он так и не сумел разъяснить, с начальником, майором Федоровым. Дезертир отрицает возможные проблемы с сослуживцами («я сам «дед» уже»), как и то, что он якобы приторговывал наркотиками, о чем писала российская пресса.

Все это – какой-то инфантилизм: очевидно, что из-за однообразной кормежки можно сбежать из пионерлагеря, а не из воинской части. Но, по-видимому, даже грузинским пропагандистам показалось неуместным увязывать моральный облик сержанта Глухова с высокими материями вроде протеста против «оккупации части грузинской территории российскими войсками» и тому подобным.

Когда чаша терпения Александра Глухова переполнилась, он ушел с поста и отправился в сторону Грузии: «Думал — пусть поищут теперь». Ранее высказывались предположения, что он был захвачен грузинской стороной, когда в пьяном виде заблудился и случайно перешел на территорию Грузии, однако сержант пояснил «Росбалту», что не был пьян. Грузино-осетинская граница в этом районе не обустроена, вернее, попросту отсутствует. Примерно в пятистах метрах от административной границы Душетского района Грузии, соприкасающегося с Ленингорским (грузины называют его Ахалгорским) районом Южной Осетии, стоит усиленный грузинский полицейский пост, устанавливающий личности всех намеревающихся проехать дальше. Пытавшимся сделать это российским журналистам не чинили препятствий, предупредив, однако, что не могут гарантировать безопасность – «там дальше ваши и осетины стоят, стреляют».

По словам жителей ближайшего к пограничной зоне грузинского села Одзиси, на окраине которого стоит пост, частая стрельба и российские вертолеты, разбрасывающие мины по окрестным склонам («у них нет карт минных полей, и они сами подрываются, потому что их ставят разные подразделения»), пугают население, особенно детей. Живущий здесь Каха на неплохом русском языке рассказал, что положение российских солдат и в самом деле тяжелое. «Бани нет, и если летом они купались в реке, то теперь мыться не могут, — пояснил он. – От этого разные болезни, вши, чесотка. Если заходят и просят попить, то мы знаем уже, что этим стаканом больше пользоваться нельзя – сразу чесотку подхватишь». Питание военнослужащих тоже не назовешь разнообразным, откуда и воровство в близлежащих селах: «Недавно зашли ваши солдаты, мы испугались, что они опять курицу или поросенка утащат, но они просто поесть спрашивали». Каха, во всяком случае в разговоре, скорее сочувствовал россиянам, чем негодовал по этому поводу. «Жалко ребят, в таких условиях служат», — заметил он, качая головой.