Комментарии участников:
Холодная война не кончилась. Хотя русское тело совсем не хочет воевать. Русское тело устало. Русская душа в потемках. Русская идея забыта. России уже можно не бояться. Но русского медведя надо бояться всегда. Потому что в нем всегда будет жить воспоминание о русской идее и о том, что он был медведем-ортодоксом. Он и сам толком уже не помнит, что это за идея и как он выглядел ортодоксальным медведем. Но если вспомнит, то холодная война начнется снова.
Странно, откуда столько пессимизма у такого молодого человека.
Все смешалось в голове: Впервые слышу, чтобы холодная война как-то была связана с русской идеей.
Медведя белого в зоопарке сфотали и вот такое написали: "Не просто зверь, а вечный образ-символ России."
Бред какой-то…
Конечно, красиво написано, но… Сейчас мир многополярный, нет того явного противостояния США и России (СССР). А под термин "холодная война" можно подвести многие из аспектов взаимоотношения стран.
Нет, здесь уж надо выбирать, или "многополярный мир", или "холодная война".
Это противоположные понятия. "Холодная война" — это противостояние идеологическое и экономическое, сейчас этого нет, все вместе делают бизнес или не делают.
Это противоположные понятия. "Холодная война" — это противостояние идеологическое и экономическое, сейчас этого нет, все вместе делают бизнес или не делают.
Сейчас мир многополярный, нет того явного противостояния США и России (СССР). А под термин "холодная война" можно подвести многие из аспектов взаимоотношения стран.
Это противоположные понятия. "Холодная война" — это противостояние идеологическое и экономическое, сейчас этого нет, все вместе делают бизнес или не делают.
Игорь Тальков
Я вернусь
Я мечтаю вернуться с войны,
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший войну стране,
И не видно конца и края
Этой войне.
Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
Вернувшейся с войны.
А когда затихают бои,
На привале, а не в строю,
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою.
Облегченно вздыхают враги,
А друзья говорят: ты устал...
Ошибаются те и другие:
Это — привал.
Я завтра снова в бой сорвусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
Вернувшейся с войны.
С войны — вернусь.
Вернусь.
Извини за минус, это я случайно. Не люблю минусов — это не аргумент в споре. А не хочешь Талькова — можно и Александра Башлачёва.
Только я назвал бы это стихотворение не "Тесто", а как в Библии: "Вот вам тело моё"
Трудное это дело воевать с холодной войной. Примерно, как с пожаром на подмосковных торфяниках. Сверху ничего, кроме дыма, не видно, а ступишь — и провалишься в пекло. И вот уж кажется победил Ланцелот своего Дракона ценою страшных жертв — ан нет, опять Дракон агитирует мальчиков положить свои жизни на костёр войны или очередной "оранжевой" революции. И снова в бой, покой нам только снится.
А самое грустное, что взглянув в лицо врага, видишь своё лицо или лицо родного человека. С кем воюем? С собой. Битву с собой выиграть нельзя, но можно сражаться, находя каждый раз путь к спасению и снова теряя его.
Только я назвал бы это стихотворение не "Тесто", а как в Библии: "Вот вам тело моё"
Когда злая стужа снедужила душу
И люта метель отметелила тело,
Когда опустела казна,
И сны наизнанку, и пах нараспашку —
Да дыши во весь дух и тяни там, где тяжко —
Ворвется в затяжку весна...
Зима жмет земное. Все вести — весною.
Секундой — по векам, по пыльным сусекам -
Хмельной ветер верной любви.
Тут дело не ново — словить это Слово,
Ты снова, и снова, и снова — лови.
Тут дело простое — нет тех, кто не стоит,
Нет тех, кто не стоит любви.
Да как же любить их — таких неумытых,
Да бытом пробитых, да потом пропитых?
Да ладно там — друга, начальство, коллегу,
Ну ладно, случайно утешить калеку,
Дать всем, кто рискнул попросить.
А как всю округу — чужих, неизвестных,
Да так — как подругу, как дочь, как невесту,
Да как же, позвольте спросить?
Тут дело простое — найти себе место
Повыше, покруче. Пролить темну тучу
До капли грозою — горючей слезою —
Глянь, небо какое!
Сорвать с неба звезды пречистой рукою,
Смолоть их мукою
И тесто для всех замесить.
А дальше — известно. Меси свое тесто
Да неси свое тесто на злобное место —
Пускай подрастет на вожжах.
Сухими дровами — своими словами,
Своими словами держи в печке пламя,
Да дракой, да поркой — чтоб мякиш стал коркой,
Краюхой на острых ножах.
И вот когда с пылу, и вот когда с жару —
Да где брал он силы, когда убежал он?! —
По торной дороге и малой тропинке
Раскатится крик Колобка,
На самом краю овражины-оврага,
У самого гроба казенной утробы,
Как пар от парного, горячего слова,
Гляди, не гляди— не заметите оба —
Подхватит любовь и успеет во благо,
Во благо облечь в облака.
Но все впереди, а пока еще рано,
И сердце в груди не нашло свою рану,
Чтоб в исповеди быть с любовью на равных
И дар русской речи беречь.
Так значит жить и ловить это Слово упрямо,
Душой не кривить перед каждою ямой,
И гнать себя дальше — все прямо да прямо,
Да прямо — в великую печь!
Да что тебе стужа — гони свою душу
Туда, где все окна не внутрь, а наружу.
Пусть время пройдется метлою по телу.
Посмотрим, чего в рукава налетело.
Чего только не нанесло!
Да не спрячешь души — беспокойное шило.
Так живи — не тужи, да тяни свою жилу,
Туда, где пирог только с жару и с пылу,
Где каждому, каждому станет светло...
Текст дается по изданию: Александр Башлачев. Стихи. М., 1997 – на основе последнего известного исполнения. Текст написан в январе 1986.
Трудное это дело воевать с холодной войной. Примерно, как с пожаром на подмосковных торфяниках. Сверху ничего, кроме дыма, не видно, а ступишь — и провалишься в пекло. И вот уж кажется победил Ланцелот своего Дракона ценою страшных жертв — ан нет, опять Дракон агитирует мальчиков положить свои жизни на костёр войны или очередной "оранжевой" революции. И снова в бой, покой нам только снится.
А самое грустное, что взглянув в лицо врага, видишь своё лицо или лицо родного человека. С кем воюем? С собой. Битву с собой выиграть нельзя, но можно сражаться, находя каждый раз путь к спасению и снова теряя его.
Хотя теперь я всё понял...А я пытался понять автора статьи в "Независимой газете". Статья-то не моя. Но я старался изо всех сил. Одна моя часть приговаривала — "за здравие", а другая — "за упокой". Видимо, как у автора статьи. Мы ведь оба русские, я, во всяком случае, наполовину.
Главное направление русской идеи – преобразование мира.А это хорошо сказано, я и не думал в таком ракурсе.
Николай Фёдоров(1828—1903).
Если внимательно почитать самого Федорова, воспоминания и суждения о нем, то предстает образ яркого, творческого мыслителя, страстно увлеченного своим учением. Страдавший от отсутствия семьи и занимавший в социальной иерархии ущербное место, он физически ощущал "неродственное", "небратское", наполненное завистью, эгоизмом, взаимной ненавистью состояние мира. Конфликты между богатыми и бедными людьми, верхами и низами общества, развитыми и неразвитыми народами, процветающими и бедствующими сословиями представлялись ему не естественным, но противоестественным состоянием человечества.
Кроме материального неравенства, важной причиной разделенности и вражды людей Федоров считал наличие раздираемого изнутри мира идей, где каждый писатель, философ, идеолог, утверждая себя и принижая других, способствует не согласию, а разобщенности. Он отвергал позицию созерцательной философии в духе отвлеченного гносеологизма Канта, но также не принимал антихристианский пафос Ницше и чрезмерный активизм волюнтаристских и радикалистских течений, столь популярных в конце XIX — начале XX в.
Федоров пытался создать собственное учение на основе христианской догматики, утверждения активной роли творящего сознания и антропоцентрического преобразования мира.