«По-моему, вся эта история с инфляцией — по большей части про неопределенность, — рассуждает профессор Джон Майкл Коллинз. — Раньше был мир, где ты хотя бы примерно представлял, сколько будешь платить за квартиру через три года. А сейчас я понятия не имею, во сколько мне обойдется жилье в 2028-м, и это страшно бесит».

Неопределенности сопутствует глубокая экономическая тревога. Помните заголовок Bloomberg за октябрь 2022-го о стопроцентной вероятности рецессии в ближайший год? Этот «железобетонный» прогноз оказался полной ерундой, но сама мысль, что экономика вечно ходит по краю пропасти, въелась в сознание людей. Она заставляет их сомневаться при крупных тратах и бояться менять работу.

«Нет ничего нормального в том, что годами из каждой передачи по телевизору тебе предрекают неминуемую рецессию», — отмечает Эдвардс.

Согласно декабрьскому замеру потребительских настроений Мичиганского университета, к концу 2025 года американцы стали куда пессимистичнее оценивать свои финансовые перспективы, чем в начале года. Ожидания в сфере личных финансов упали на 12%. Опрос ФРБ Нью-Йорка за ноябрь рисует схожую картину: люди все мрачнее смотрят на настоящее и будущее, а их опасения по поводу роста медицинских расходов достигли максимума с января 2014 года. Индекс неопределенности экономической политики США снизился после весеннего всплеска из-за тарифных заявлений «Дня освобождения», но остается намного выше среднего уровня последних 5 лет.

К этой незащищенности привели и структурные проблемы, которые копились десятилетиями. Власть имущие десятилетиями закрывали глаза на растущие до небес расходы на детей, хронический дефицит жилья и разваливающуюся систему здравоохранения. Счет за эту беспечность предъявлен как раз тогда, когда экономика на очередном витке цикла шатается под ногами. Американцы хотят прежде всего финансовой стабильности, а не карьерного роста, но не получают ни того, ни другого. С доходами и расходами — полная непредсказуемость.

В плане расходов инфляцию упоминать наверное и не стоит. Она, конечно, отступила от пиковых значений, но цены по-прежнему заоблачные и продолжают ползти вверх. Тарифы пока не бьют по карманам так сильно, как пугали экономисты, но все равно неспешно добираются до конечного потребителя. Из Белого дома вообще советуют «покупать меньше» — совет, мягко говоря, не самый популярный. Да и не всегда выполнимый. Можно, конечно, экономить на еде или покупать дешевле, но совсем перестать есть не получится. Зимой нужно отапливать дом, какой бы ни выставили счет. Можно, конечно, отказаться от страховки — но последствия будут на вашей совести.

31-летнему фрилансеру Воану Нельсону-Ли нестабильность не в новинку, но 2026 год пугает его особенно. Из-за роста взносов ему пришлось сменить медицинский план на более дешевый — и он явно не в восторге. «Мне еще повезло: белый парень, карьера идет вверх, зарплата средняя по Чикаго — и все равно я выкладываю по 400 баксов в месяц страховой компании Blue Cross», — говорит он. От страховки на зубы и зрение он отказался, шутя, что «зубы и глаза — это роскошь». И в целом, кажется, не очень-то уверен, что платить за страховку вообще стоит. «Я много лет обходился без страховки, и по факту это то же самое, что без нее, — говорит он. — Я просто брокер, но, если меня переедет машина, последствия будут не такими катастрофическими».

Что касается доходов, то тут все напоминает паззл. Рынок труда застыл — массовых увольнений нет, но и нанять никого не могут. Зарплаты держатся на посредственном уровне, а карьерный рост стал редким явлением. Топтаться на одном месте неприятно, особенно когда кажется, что вот-вот начнешь тонуть.

Элизабет Джейкобс из Urban Institute поясняет: хотя во время пандемии дефицит кадров помог поднять низкооплачиваемых работников, средний класс так и остался в подвешенном состоянии. «Неравенство сократилось, но лишь за счет того, что людей втянули в рынок труда с самого дна», — отмечает она. Сейчас рынок слабеет, и низкооплачиваемые сотрудники теряют последние рычаги влияния, в то время как средний класс тоже не процветает.