[Деза] В петле дезинформации. Запад завидует России: он не способен на то, в чем та всегда была сильна. MP: для достижения целей Россия ставит в первую очередь на дипломатию / news2.ru

[Деза] В петле дезинформации. Запад завидует России: он не способен на то, в чем та всегда была сильна. MP: для достижения целей Россия ставит в первую очередь на дипломатию

отметили

человека

[Деза] В петле дезинформации. Запад завидует России: он не способен на то, в чем та всегда была сильна. MP: для достижения целей Россия ставит в первую очередь на дипломатию

В нынешних международных отношениях информация циркулирует наравне с дезинформацией, и зачастую преобладает последняя, пишет MP. Fake news стали специализацией западных СМИ, хотя там привычно обвиняют в их распространении Россию. Однако Москва для достижения своих целей делает ставку совсем на другие средства.

То, что основой общения между людьми является обмен информацией, не вызывает никаких сомнений. В сфере международных отношений этот процесс особенно подвержен различным деформациям и манипуляциям.

Мало того, что в этой сфере отсутствует свободный доступ к объективной правде, так еще все участники процесса — будь то государства или международные организации — преследуя свои интересы, не только ограничивают доступ к правдивой информации, но сознательно занимаются ее фальсификацией. Вот почему в области международных отношений информация циркулирует наравне с дезинформацией. А в нынешние времена эмоциональной взвинченности и усиления напряженности в международном общении преобладает в основном последняя.

Результатом использования информации в качестве инструмента внешней политики являются пропагандистские, психологические и информационные войны. Для пущей загадочности их называют когнитивными и гибридными. Это название верно лишь отчасти, поскольку, хотя в этих как бы войнах действительно используется дезинформация (…), само по себе ее распространение не обязательно является войной. В Польше все воспринимается сквозь призму войны и прорезь прицела. В последнее время «консульская дуэль» с Россией называли не иначе, как дипломатической войной, что является contradictio in adiecto, то есть противоречием между определением и определяемым понятием, логической ошибкой.

История дезинформации

Еще в Византийской империи (330-1453) прекрасно понимали, что манипулировать информацией дешевле, чем воевать. Сложная система дезинформации, пропаганды и дипломатических уловок, применяемая в античном мире и в Средневековье, стала достойным подражания примером и дожила до наших дней.

До сих пор актуальна максима из знаменитого «Стратегикона», одного из важнейших византийских военных учебников императора Маврикия (ок. 600г. н.э.), которая гласила: «Очень важно распространять среди врагов слухи о том, что планируешь одно, а на самом деле делать другое». Уже тогда применялся прием трансляции ложных сообщений, чтобы ввести в заблуждение перехватившего их врага, устраивались «отступления», дабы заманить неприятеля в засаду, противники имитировали друг перед другом свою слабость с целью усыпить бдительность оппонента, или, наоборот, играли мускулами — в зависимости от стратегических целей. Константинополь сам по себе был инструментом дезинформации. Его монументальная архитектура, богатство и роскошь призваны были поражать воображение чужаков, убеждая их в могуществе империи, силы которой были отнюдь не так велики.

В Средние века религиозная пропаганда в сочетании с дезинформацией стала активно использоваться для разжигания конфликта между христианством и «силами тьмы». В результате в XI веке само христианство раскололось на два враждующих лагеря, которые обвиняли друг друга в отступничестве от «истинной веры». Отголоски этого конфликта мы слышим и сейчас в противостоянии «демократического» Запада с «автократической» Россией.

Разработанные древними китайцами, персами, греками, римлянами и византийцами методы дезинформации, включая переписывание истории, произвольную интерпретацию фактов и неприкрытую ложь, оставались неизменными в течение тысяч лет. Мы свято чтим традицию обвинять других в том, что делаем или собираемся делать сами. Меняются только средства экспрессии и технические устройства.

В эпоху интернета манипуляция информацией стала глобальным явлением. Пожалуй, сейчас в мире нет ни одного правительства, ни одной корпорации, которые по мере надобности и возможностей не обращались бы к этому набору инструментов. Распространение ложной информации — это сознательная деятельность государств, направленная на то, чтобы дезориентировать и ввести в заблуждение руководство других стран, а также посеять смуту среди их населения. Речь идет прежде всего о воздействии на элиту — политиков, СМИ, ученых, лидеров общественного мнения, чтобы формировать различные группы поддержки центробежных тенденций — «пятую колонну» и «полезных идиотов». Все это делается для того, чтобы увеличить шансы на достижение своих целей и ослабить оппонентов.

Современная дезинформация…

отличается от ее более ранних форм из-за появления новых технологий. Социальные сети позволяют с невероятной скоростью обрабатывать огромные аудитории. Раньше такие темпы и масштабы манипуляций были немыслимы. Вычислительные системы максимально автоматизируют создание и распространение медиаконтента, обеспечивая ему предельно широкий охват и «попадание» в целевые группы. За бурными потоками трудно поддающихся проверке фактов пользователи не видят «акторов» цифровой среды — анонимных отправителей, хакеров, троллей, мастеров расставлять интернет-приманки, ботов, фальшивых аккаунтов, поддельных групп и прочая, и прочая, и прочая.

Явление дезинформации в международных отношениях связано, прежде всего, с практикой иностранного вмешательства во внутренние дела государств. Кризис демократических систем, с одной стороны, и угроза подрыва легитимности авторитарных режимов, с другой, приводят к тому, что в современном мире все государства чувствуют себя крайне уязвимыми, незащищенными от воздействия извне. В условиях полиархии власти в этих ослабленных внутренними проблемами странах крайне болезненно реагируют на чужие нарративы. Любая информация, распространяемая их соперниками и противниками, вполне может оказаться дезинформацией.

В государствах «старой» западной демократии снижается доверие к политическим институтам, внутриполитическая сцена становится все более поляризованной, а правящая олигархия не считается с интересами электората. В этой ситуации любое негативное мнение, исходящее извне, укрепляет убежденность властей в том, что либеральная демократия оказалась в опасности. Этим и объясняется тяга к узурпаторским и авторитарным методам правления и возвращение лозунгов «воинствующей демократии».

В авторитарных системах легальные формы иностранного вмешательства обычно ограничиваются, поскольку, как считается, в информационном потоке сложно перехватывать вбросы агентов иностранного влияния. Дезинформационную деятельность, действительно, трудно распознать и разоблачить. Наиболее очевидным отличительным признаком такой агентурной деятельности является использование осуществляющими ее организациями внешнего финансирования. Эта практика отнюдь не нова и отсылает нас во времена Бисмарка и его Reptilienfonds, то есть тайных фондов (черных касс) для покупки благосклонности прессы и журналистов в государстве, которое считалось враждебным (тогда это была Британская империя).

Согласно распространенному мнению, сформированному американскими стратегами (см. «Белая книга Министерства обороны США»: Russian Strategic Intentions. A Strategic Multilayer Assessment, White Paper, Washington, DC, May 2019), среди стран, занимающимися организованными манипуляциями информацией, лидирует Россия. Импульс, заданный американцами, оказался чрезвычайно эффективным, поскольку многие аналитические и академические центры, в том числе в Польше, заглотили наживку и тут же бросились «изучать и разоблачать» эту российскую угрозу, не замечая, что этими же манипуляциями активно занимаются сами США и их союзники.

Своеобразной специализацией американских СМИ стали fake news, дебют которых состоялся уже очень давно — в популярной прессе первой половины XIX века. Одним из первых фейков был текст, опубликованный в 1835 году в нью-йоркском издании The Sun и состряпанный Ричардом Локком (Richard Lock). Этот молодой журналист ошарашил публику сообщением о том, будто бы ученые обнаружили на Луне людей-летучих мышей и прочих необычных существ. Именно тогда выяснилось, что потребителей массовой информации можно убедить в чем угодно, в любой нелепице и ерунде. С целью получения максимальной прибыли владельцы СМИ начали продолжающееся и по сей день соревнование, победителем в котором выходит тот, кто максимально запудрит мозги наивной и доверчивой аудитории. (…).

Российский казус

Объективно говоря, дезинформация сегодня не является прерогативой какого-то конкретного государства или политического режима. Тем не менее, Россия неизменно остается объектом яростных нападок Запада, в том числе Еврокомиссии, которая обвиняет Москву в организации кампаний по дезинформации, которые чрезвычайно опасны для внутренних политических процессов в Европе. В этой маниакальной, алармистской реакции проявляется не только политическая неуверенность в своих силах (что является результатом многочисленных патологий и кризисов внутри ЕС), но и болезненная, вызванная крайней русофобией, фиксация на одной теме.

Россия для достижения своих целей на международной арене еще со времен Ивана Грозного делала ставку не только на силу, но и на эффективную дипломатию. Это бесспорно. В Польше важность этого инструмента недооценивают, поскольку в области государственной политики у нас отсутствует преемственность, и поэтому каждое новое правительство вынуждено создавать свою дипломатическую культуру с нуля. Между тем в России, которая является одной из немногих держав с долгой и сложной имперской историей, сменяющие друг друга правители наследуют сформированную на протяжении веков философию воздействия на выгодную для себя «расстановку сил» на международной арене. И они это делают с помощью профессиональной дипломатии, способной моделировать сознание своих соперников за рубежом. Использование богатого арсенала идеологических, религиозных, культурных, научных, экономических и политических инструментов позволяет России использовать свою непохожесть на других и свой позитивный образ для привлечения к себе внимания и формирования широкого – вопреки утверждению официальной западной пропаганды – круга сторонников.

Следуя в международных отношениях традиции реалистического подхода, русские убеждены, что духовное и идейное влияние так же важно, как и материальная сила. Поэтому в своей Доктрине информационной безопасности 2016 года они прямо ссылаются на идейную и ментальную сплоченность своего общества как на залог устойчивости к внешним угрозам. Во времена Ельцина Россия была открыта для идейного влияния западных стран и занимала по отношению к ним подчиненную позицию. Со временем, когда в этих влияниях были замечены многочисленные угрозы, русские перешли в наступление и заявили о решительном несогласии с таким положением вещей. Это не только возмутило Запад, но и обнаружило огромный дисбаланс между ним и Россией в использовании информации в качестве наступательного инструмента во внешней политике и в сфере безопасности.

Наученная этим горьким опытом, а также желая защитить свое медиапространство, именно Россия в феврале 2019 года обратилась к представителю ОБСЕ по вопросам свободы СМИ с предложением начать работу по созданию правовых норм, регулирующих отношения между государствами в информационной сфере. Как нетрудно догадаться, это предложение осталось без ответа. Поскольку ни одно государство не признает свою причастность к дезинформации, надежды на то, что на нынешнем этапе недоверия и конфликта Запада с Россией удастся создать какую-то осмысленную систему регулирования, совершенно напрасны.

Россия стала использовать широко распространяющиеся на Западе антилиберальные настроения, обнажая недостатки демократических режимов. Однако, как оказалось, даже не прибегая к агрессивному продвижению своих ценностей, просто демонстрируя альтернативные пути развития общества в традиционно-консервативном русле, России удалось заставить многих взглянуть на западную модель критически. Интересно, что в разных политических кругах (от правого до левого флангов политической сцены, а не только среди так называемых популистов) эта экзотическая русская смесь националистического, антиглобалистского, антилиберального и антииммиграционного дискурса стала питательной средой для появления симпатизантов и даже открытых сторонников Москвы. Люди в разных странах воспринимают и ценят в России то, что им не нравится, что они ненавидят или чего им не хватает у себя на родине. Эти тенденции укрепляются за счет активной внешней культурной политики и публичной дипломатии России, которую действительно сложно отличить от дезинформации.

Политические лидеры западных стран осознают эти угрозы. Поскольку Запад не может блокировать русскую soft power (возбуждение симпатии через культурную привлекательность России), особенно в социальных сетях, он обвиняет ее в создании хаоса, в организации диверсий, подстрекательстве к беспорядкам и т. д. Хотя последствия этих действий часто преувеличиваются (так называемая «дезинформация по поводу дезинформации»), и их разоблачение выглядит не слишком убедительно, такая политика везде – от Соединенных Штатов до Польши – дезориентирует людей и сеет в обществе смуту (нагнетает беспокойство, страх, панику). Это отражается на психологическом состоянии растерянных и одураченных людей. При этом власти закручивают гайки, превентивно блокируя международные контакты между простыми людьми.

Польская паранойя

Среди европейских стран Польша является лидером по болезненности реакции на «российскую дезинформацию». Она взяла на себя роль антироссийского форпоста Запада в деле поддержки Украины. И несет несоразмерные затраты. Из-за своей чрезмерной активности и непредсказуемости польских политиков не приглашают к участию в мирном процессе ни в каком его формате. Их считают «тормозом» любых переговоров. Ответственность за свою недальновидность и ошибки польские политики перекладывают друг на друга, и делают это как на внутренней сцене, так и на международной арене. Любое предложение по разрешению украинского конфликта подвергается с их стороны яростной критике и порицанию, хотя никто из них не способен предложить какую-либо альтернативную мирную инициативу.

Вместо того, чтобы искать ответы на сложнейшие геополитические вызовы, польские власти и их представители только мечут громы и молнии в адрес лиц и организаций, подозреваемых в причастности к распространению российской дезинформации. Они ощущают непреодолимый соблазн прибегнуть к репрессивным мерам, чтобы блокировать неудобную для власти информацию. Из-за этого в обществе снижается доверие к политическим лидерам, а также к транслируемым ими нарративам, что уже действительно сказывается на безопасности государства.

Провал украинского нарратива

Неудачей заканчивается попытка создания последовательного и убедительного официального нарратива. Это связано с явно предвзятым, некритичным отношением польских руководителей и основных средств массовой информации к киевским властям, погрязшим в коррупции, виновных в неудачах на фронте и в трагедии украинского народа. Большая часть населения в Польше демонстрирует недоверие к официальной информации. В социальных сетях, вопреки активной деятельности проправительственных комментаторов, поляки демонстрируют способность к самостоятельному мышлению и желание самим интерпретировать факты и события. Электорат начинает сомневаться в легитимности такой власти. Тем более, что она все более открыто ставит защиту от иностранной (российской) дезинформации выше свободы слова. Еще несколько лет назад Европейский парламент утверждал в одном из своих докладов, что «меры по ограничению дезинформации могут быть для демократии вреднее, чем сама дезинформация». В настоящее время тон высказываний известных европейских политиков явно ужесточается, а разговоры о свободе слова сменились «прокурорской риторикой», направленной на шельмование всех инакомыслящих.

Что касается фактора дезинформации, то, как это ни парадоксально, благодаря современным технологиям, обеспечивающим беспрецедентный охват аудитории, широту и глубину воздействия, он вносит свой вклад в дело осознания обществом проблем, которые до недавнего времени обсуждались лишь в кабинетах политической элиты. Люди стали более политически сознательными, они уже не доверяют властям, когда те рапортуют об очередной удачно отбитой «дезинформационной атаке», люди требуют убедительных доказательств. Это давление со стороны общества мешает власти злоупотреблять нарративами о дезинформации, прикрывая этими страшилками собственные промахи и непрофессионализм. Население начинает различать манипуляции в медиапространстве, которыми занимаются сами власти.

Ни одно общество не застраховано от дезинформации. При этом невозможно отделить вмешательства извне от воздействия со стороны собственной власти, тем более что эти манипуляции зачастую направлены на достижение того же эффекта. Уровень уязвимости населения в этой сфере зависит от степени политической поляризации общества его склонности к конфликтам. Чем больше люди разделены относительно жизненно важной повестки (безопасность, благосостояние, гарантии развития), тем сильнее они подвержены внешнему влиянию. Восприимчивость к внешним манипуляциям также зависит от социальной структуры, в которой определенную роль играют иностранные диаспоры. В последние годы Польша в лице украинцев приобрела значительное национальное меньшинство, уязвимость которого к внешней дезинформации (этнической диверсии) весьма велико.

Дезинформация, безусловно, имеет разрушительное влияние на моральное состояние общества, его дух, на чувство единства, мотивацию, гражданскую лояльность и готовности жертвовать собой, защищая свою государственность. Многочисленные исследования доказали, что (вопреки шумной пропаганде, будь то в США во время президентской кампании, или в Великобритании по поводу референдума о Брексите в 2016 году) дезинформация паразитирует на уже существующих в обществе разногласиях или страхах и не в состоянии поставить под угрозу безопасность государства, которая обеспечивается международными структурами.

Конфликт на Украине подходит к концу. Несмотря на сопротивление и недовольство американскими миротворческими предложениями, европейские лидеры должны будут понять и принять, что сохранить статус конкурентоспособного объединения европейских стран без налаживания отношений на континенте как с Соединенными Штатами, так и с Россией на новых принципах, невозможно. Необходимо снизить риск аберрации восприятия, отказаться от предрассудков и ложных нарративов и вернуться к эффективному и разумному дипломатическому общению, выстраивая отношения с международными партнерами на основе многополярного «плюролога».

Станислав Белень (Stanisław Bieleń)

Источник: