Мы не случайно вспомнили эти события, из них формируется долгосрочный тренд, уже больше уходящий в политику и взаимоотношения, но, как ни странно, уже Москвы и Вашингтона.

 

Как украинская экономика критически зависит от западных кредитов, так и украинская энергетика с трудом справляется без внешних углеводородных инъекций. В некотором роде украинцев даже можно поздравить: они стали частью Европы, но только в том отношении, что их принудительно пересадили с российской трубы с дешевым энергоресурсом на баллон с надписью «Made in USA». Львиная доля газа, поступающего на Украину извне, если отбросить поставки российского газа из Венгрии и Словакии, — это американский СПГ, приходящий в польский порт Свиноуйсьце и далее переправляемый на восток. За него, к слову, платят европейские налогоплательщики, которых убаюкивают тем фактом, что эти деньги идут в государственный долг Украины.

 

Но возможные обстоятельства тут намного глубже и толще.

 

Все прекрасно помнят, как Зеленский совместно со своей европейской командой поддержки изо всех сил пытались непосредственно втянуть Трампа и Соединенные Штаты в конфликт. Более полугода все гадали, примет ли ушлый американский лидер на себя такой репутационный риск. Сегодня свершившийся факт в том, что Дональд Трамп в политическом и имиджевом плане максимально дистанцировался и от войны на Украине, и от вариантов ее завершения. Оно и понятно. Все возможные физические выгоды Штаты уже получили: это и так называемая минеральная сделка, и нескончаемые военные контракты, оплаченные из бюджета стран еврозоны. Дополнительно выяснилось, что Украина также сидит на американской газовой игле и дальнейшее развитие может пойти по совершенно невероятному, на первый взгляд, сценарию. Например, в случае совсем уж плохой динамики на фронте судьбу (и попутные издержки) Украины американцы могут вручить в руки Польши, через которую и идет газовый импорт. О такой вероятности свидетельствует внезапный выход из летаргии Дональда Туска, который месяц назад уверял, что Польша ни при каких обстоятельствах не вступит в войну, а буквально на днях передумал и сказал, что война на Украине — это война Польши. Столь резкий разворот не может быть случайным и явно подкреплен некими очень большими обещаниями. Например, передачи решения по Украине в руки Варшавы, у которой полно территориальных и исторических претензий к бандеровцам в Киеве.

 

Все озвученные гипотезы можно было бы списать на паранойю, если бы 8 сентября премьер-министр Венгрии Виктор Орбан — единственный, кому Дональд Трамп разрешил покупать российские энергоресурсы, — не заявил, что в настоящий момент речь идет не о победе Украины, а о ее разделе на демилитаризованные зоны под внешним управлением.