Наступление тихоокеанской эры, перемещение центра мира на восток Евразии работает на раскол глобального Запада. В этом раскладе у Европы и США объективно разная судьба. И если Европа наконец-то, через сто лет после Шпенглера, может понаблюдать за своим закатом, то у США появляется шанс на переосмысление геополитических основ своего существования.

Недавний саммит ШОС вызвал открытое раздражение и страх на западе европейского континента. Общее настроение выразил финский президент Александр Стубб. По его словам, прошедшие в КНР встречи стран глобального большинства – это «хорошее напоминание всем нам, кто относится к глобальному Западу, о том, что стоит на кону. Мы пытаемся сохранить остатки прежнего миропорядка».

Конечно, представителю маленькой северной страны вообще не с руки заботиться о миропорядке, повлиять на который не позволяют ни материальные, ни интеллектуальные ресурсы, находящиеся в его распоряжении. Однако на языке у финского президента оказалось то, что лидеры более крупных стран ЕС пока предпочитают формулировать более округло.

Про «остатки» миропорядка сказано в самую точку. Сегодня Европа плачет по волосам, давно потерявши голову. Европейцам много лет нравилась глобализация, приносившая старому континенту дивиденды на капитал, заработанный в прежние эпохи. Попросту говоря, им нравилась глобализация до тех пор, пока она не противоречила неоколониализму. Но смиряться с новым этапом того же процесса, в результате которого бывший «третий мир» становится подлинно независимым, а Европа оттесняется на мировую периферию – не по чьей-то злой воле, а в силу естественного хода вещей, – им почему-то очень не хочется.

В истории мировых цивилизаций важную роль играли водные тела, вокруг которых эти цивилизации группировались. Так, для классических греков ядром их мира было Эгейское море, а вдали от его побережий начинался тогдашний фронтир, например, черноморские и италийские колонии.

Римская империя была образована вокруг Средиземного моря. Собственно, сам термин «Средиземное море» появился именно у римлян в III веке н.э., чтобы показать, что это внутреннее море империи, находящееся посреди подвластных Риму земель.

Примерно то же значение Средиземное море сохраняло и в Средние века для государств, образовавшихся на руинах империи, оставаясь средоточием европейского мира, как показал Фернан Бродель, даже через столетие после открытия Америки.

Однако со временем, по мере освоения европейцами американского материка, стали формироваться два новых цивилизационных пространства – англосаксонский мир и латиноязычный мир. Для них «внутренним морем» стала уже Атлантика, превратившаяся из непреодолимой преграды в среду интенсивного обмена.

Евроамериканский, евроатлантический характер Запада был осознан лишь в течение первой половины прошлого века, по результатам двух мировых войн, каждая из которых колоссально обогатила и усилила США. Вот тогда-то людям вроде Стубба и фон дер Ляйен и плакать бы по разрушенному миропорядку.

Ведь Европа, которая жила набегами со времён крестовых походов, создала несколько колониальных империй и за счёт грабежа других континентов насильно поставила себя в центр мира, была подвинута из центра куда-то вбок во второй половине 1940-х годов. Какой же вы центр мира с планом Маршалла? Какой же вы центр мира после образования НАТО, то есть фактической утраты суверенитета былых колониальных держав?

Но тогда можно было утешаться тем, что всё же речь шла о гегемонии Запада, которой с начала 1990-х годов никто даже не бросал вызова. Однако на новом этапе глобализации центр мировой активности переместился с берегов Атлантики в бассейн Тихого океана, где обеспечить гегемонию Запада затруднительно уже по чисто географическим причинам.

Вообще-то эта ситуация назревала десятилетиями, вспомним хотя бы истории успеха «азиатских тигров». Однако Европейский союз оказался к ней не готов; видимо, там не привыкли смотреть на карту мира. Что ж, теперь для них настала пора осознать себя самой глухой периферией нового мира, без логистических возможностей, без значимых природных ресурсов (в то время как от российских отказались), зато с толпами мигрантов, которые ехали в потребительский рай, а оказались непонятно где.

Но дело обстоит ещё серьёзнее. Наступление тихоокеанской эры, перемещение центра мира на восток Евразии работает на раскол глобального Запада. В этом раскладе у Европы и США объективно разная судьба. И если Европа наконец-то, через сто лет после Шпенглера, может понаблюдать за своим закатом, то у США появляется шанс на переосмысление геополитических основ своего существования.

Разумеется, каждый сегодня скажет, что тихоокеанский регион находится в центре внимания США, что судьба Тайваня для них важнее судьбы Украины, а отношения с Китаем обречены быть главной проблемой американской внешней политики до конца века. Однако до сих пор всё это звучало в контексте борьбы США за гегемонию в качестве внешнего, отчуждённого субъекта.

Саммит ШОС в очередной раз показал, что такой подход не имеет перспектив. «Однополярный мир должен прекратить своё существование», – слова Владимира Путина прозвучали предельно чётко, и с этим согласны и Моди, и Си, и Ким. Если в Вашингтоне этого не поймут, то и любой следующий американский президент, как сегодня Трамп, будет чувствовать себя некрасивой девочкой на дискотеке, которую не приглашают танцевать.

Где выход для Штатов? Осознать себя частью этого нового мира. В отличие от Европы, им это сделать просто. Подобно евразийской России, США по факту – двойственное, западно-восточное государство, просто их запад – это наш восток. Как и Россия, США – цивилизация европейского происхождения, но, возможно, азиатского будущего.

Но для того, чтобы гармонично вписаться в это будущее, а не оказаться замурованными в его фундаменте, США нужно отказаться от мифа о собственной исключительности. Мне кажется, что осознание своего истинного места на карте такому осознанию будет способствовать. Возможно, на Аляске Дональд Трамп уже немножечко понял, до какой степени далеки интересы его страны от интересов брюссельских бюрократов.

В принципе можно пофантазировать и о более отдалённом будущем, когда подъем глобального Юга приведёт к переносу центра мировой жизни на берега следующего океана, Индийского. Уже сейчас и Индия, и страны Персидского залива приобретают всё большее влияние.

Возможно, придёт время, когда расцветёт Африка, когда Момбаса и Дар-эс-Салам станут не менее важными экономическими центрами, чем Шанхай или Сингапур. И к этому будущему тоже надо готовиться сегодня.

Впрочем, Европе ничего не светит и здесь, особенно если ею будут править такие же злобные и недалёкие безумцы.