У Трампа вообще причудливые отношения с крайними сроками. Он выдвигает их весьма охотно и по любому вопросу — будь то переговоры по пошлинам, выживание TikTok в США, ядерная программа Ирана или, как сейчас, согласие Путина на прекращение огня на Украине.

 

В вопросе торговли Трамп весьма вольготно сдвигает эти крайние сроки (отсюда у биржевиков родился мем ДВД — “Дональд вечно дрейфит”; TACO или Trump Always Chickens Out). В Иране, напротив, в апреле он спустил пресловутый курок: дал Тегерану 60-дневный срок, и когда тот истек — США и Иран все еще вели переговоры, но Израиль уже бомбил — он нанес масштабные, но хирургически точные удары по иранским ядерным объектам.

 

Но Иран не ядерная держава, и неважно, разрабатывал ли он ядерное оружие или нет, — в отличие от России, обладательницы крупнейшего в мире арсенала. Поэтому наставлять пресловутую винтовку на Путина и рисковать войной между США и Россией — это “вообще немыслимо”, говорит советник по национальной безопасности и госсекретарь Марко Рубио. Странное, но мимолетное исключение, когда Трамп обменялся завуалированными ядерными угрозами с второразрядным российским чиновником, лишь подтвердило это правило.

 

Пока что винтовка может быть сугубо экономической, но даже это открывает множество сценариев. Высокопоставленный украинский чиновник Андрей Ермак предлагает “полную экономическую блокаду”. Еще одна идея — изъять российские валютные резервы за рубежом и передать их Украине. Однако ни один из этих шагов не произведет впечатления на Путина, который с 2022 года <...>выдержал шквал экономических санкций Запада.

 

Осознавая пределы своих возможностей, Трамп рассматривает еще одно экономическое оружие — вторичные санкции. Эти пошлины будут наложены на третьи страны, которые продолжают покупать российскую нефть, газ и другие экспортные товары, тем самым финансируя военную машину Москвы. Президент вдохновился двухпартийным законопроектом в Сенате, который предлагает поистине драконовские вторичные пошлины в размере 500%. Трамп, со своей стороны, упомянул более скромную, но все же весомую ставку в 100%.

 

Проблема в том, что такие санкции, хотя и направлены главным образом против России, ударят по другим странам — в первую очередь по Китаю и Индии, основным покупателям российских углеводородов. И ни одна из них не сморгнет.

 

Китай считает США своим главным геополитическим противником и активно сотрудничает с Россией (и другими странами), формируя все более сплоченный фронт. Он уже отреагировал на другие угрозы Трампа ввести пошлины, пообещав ответить тем же. В каком-то смысле Пекин сам наставил винтовку (и не одну) и, похоже, усвоил урок Шульца.

 

Индия находится в иной, но в чем-то схожей ситуации. Она десятилетиями поддерживала тесные связи с Москвой, несмотря на недавнее сближение с США. Вашингтон возлагал большие надежды, в частности, на Четырехсторонний диалог по безопасности или “Четверку” — квазиальянс между США, Индией, Австралией и Японией, задуманный в противовес китайскому влиянию в Индо-Тихоокеанском регионе. И какое-то время премьер-министр Нарендра Моди, популист с авторитарными замашками, поддерживал теплые отношения с Трампом.

 

Но сегодня эта вежливость канула в прошлое: Моди демонстративно отверг торговые угрозы Трампа в целом (США только что ввели 25-процентную пошлину на индийский экспорт) и дополнительных поборов в частности. Нацелив свое экономическое оружие на Россию, США обострили отношения со страной, предполагавшейся на роль союзника.

 

Эти осложнения сплелись в большой геополитический клубок, и Трамп отрядил своего спецпредставителя Стива Уиткоффа в Россию на переговоры до истечения крайнего срока в пятницу. Месяцами Трамп пытался предоставить Путину своего рода презумпцию невиновности. Рейган и Шульц этой ошибки не совершили бы, поскольку Путин никогда такой милости не заслуживал — ни от Америки, ни от кого-либо еще.

 

В итоге США оказались в неловком положении, поскольку им пришлось наставить свою винтовку не только на Россию, но и на Китай и Индию. Более того, вероятно вскоре выяснится, что всем трем странам до этого нет никакого дела. Что же дальше? Вашингтон может бездействовать — и покажется слабаком. Или же нацелить еще более “убойную” винтовку, вот только стрелять из нее он опять же не захочет. Полагаю, Шульц бы согласился, если я скажу, что ситуация прескверная.