Ночь, как всегда, начиналась с ветра. Он нёс над выжженной землёй гул далёких разрывов и, казалось, пытался сорвать глухое напряжение с лица каждого, кто должен был перейти туда – к противнику. Разведгруппа, укомплектованная военнослужащими штурмового отряда группировки «Восток», выжидала в серой зоне, укрытая низкой растительностью и тенью. Пятеро в термозащитной экипировке замерли, один из которых – командир разведывательной группы с позывным «Рой»…

«Рой», командир, сухощавый мужчина лет 35, с глазами, в которых тишина была порой страшнее автоматной очереди, прошёл через штурмы под Старомлыновкой и Новоукраинкой. С ним были проверенные бойцы. «Кит» с юга Приморья, сапёр, умеющий читать минные поля по вмятинам земли. «Пятый» служил в спецназе ФСИН, уволился в запас и вернулся добровольцем. «Мох» – молодой, с двумя ранениями после штурма Угдедара. И «Ветер», старший, молчаливый, прошедший контртеррористическую операцию в Сирии.
– «Ветер», как дыхание? – негромко спросил «Рой», глядя в темноту.
– На один вдох – до точки, на выдох – назад, – усмехнулся тот.
– «Мох», фильтр не забудь. Местные говорили про растяжки с хлором, – подсказал «Пятый», проверяя крепление гранат
на жилете.
Перед ними стояла задача взять языка, причём не рядового. По оперативной информации, в один из населённых пунктов, контролируемых ВСУ, прибыл высокопоставленный офицер – предположительно начальник оперативного отдела бригады, ценный, хорошо информированный, связанный напрямую с линиями снабжения и планированием. Его необходимо было взять живым.
Именно поэтому операцию готовили в штабе долго. Несколько дней работал БпЛА – снимал, изучал маршруты патрулирования, ротацию охраны ВСУ, точки эвакуации, возможные места ночёвки и укрытия.
Отвлекающий удар
На рассвете в двух с половиной километрах севернее по разрушенной просёлочной дороге в сторону укреплённого опорного пункта ВСУ выдвинулись мотоциклисты соседнего подразделения, которые штурмовали Вольное Поле и Богатырь. Штурмовая группа ворвалась в район опорника неонацистов. Два мотоцикла влетели в посёлок через полуразрушенный мост, третий – с другой стороны. Пулемётные очереди, огонь АГС-17,
дроны, сбрасывавшие кумулятивные гранаты, – всё слаженно, но без упора на продвижение.
В момент начала атаки, когда мотоциклы разрезали утренний мрак, в эфире врага начался хаос: полевые командиры вызывали подкрепление, корректировщики сбивались в ориентирах, отдельные подразделения начинали движение. Противник счёл северное направление основным. В этот момент разведгруппа начала выдвижение.
– «Рой», тропа чиста, сигналы от «Шмеля» положительные, – шёл шёпот по рации.
– Переходим. «Кит» и «Мох», вперёд, – отдал приказ командир.
Маршрут лежал через старую лесополосу, где некогда шли полевые линии электропередачи. Сейчас путь преграждали сломанные опоры, ржавая проволока, в траве – старая растяжка. Каждый шаг был выверен. Сапёрный нюх «Кита» выручал: на одном участке он замер, указал под камень. Там, почти невидимая, лежала лепестковая мина.
– Любят они «подарки» в траве. И ведь не лень было сюда лезть, – буркнул он, снимая мину без звука.
В это же время в полной тишине разведчики, прижимаясь к земле, начали движение через выжженную посадку, по протоптанной тропинке между минами и ловушками. Автоматы были прижаты к груди. Двигались по три-четыре метра, затем останавливались, прислушивались, проверяли направление и снова шли вперёд. GPS и тепловизоры не использовали – только ночник и карту.

Вход в гнездо
Здание, которое было целью, возвышалось в глубине двора. Вокруг – воронки от обстрелов, пара сожжённых «буханок», обломки бетонных плит. Дом, где скрывался офицер, охраняли четверо, двое из которых находились в главном помещении, а ещё двое – в пристройке, смотровом пункте. На крыше – хорошо замаскированные антенны для связи. Их можно было разглядеть только вблизи, с воздуха не заметить.
Сначала нужно было занять подвал соседнего дома, который давно не использовался, чтобы потом оттуда пройти под стенами почти в упор.
– Тропа тиха. Один на входе, другой внутри. Работать быстро, без звука, – уточнил «Пятый».
«Кит» и «Мох» сняли наружную охрану. Второго охранника внизу ликвидировал «Ветер». В подвале – слабый свет, генератор, стол с документами, радиостанции. Офицер был там, с планшетом в руке. Увидел наших – попытался выхватить пистолет, но получил прикладом по скуле. Его связали, надели мешок на голову, закрепили на запястьях стяжки. Документы, карты, флешки – всё в термоупаковку.
– Время! – скомандовал «Рой», глядя на часы. – Три минуты до прикрытия.

Взятый в плен офицер ВСУ был тесно связан с тыловыми службами и поставками оружия. Ноутбук с документами – схемами, таблицами, логистикой, паролями – был передан в штаб

Путь обратно
В этот момент сработала артиллерия. По плану. Несколько расчётов начали накрывать фланг района, где работала разведгруппа. Основной задачей было замаскировать отход и разрушить возможные пути преследования, а также накрыть гнёзда, где работали вражеские операторы БпЛА. Одновременно с этим в точку выхода на огромной скорости ворвались два багги – лёгкие, с маскировочной сеткой и усиленной подвеской.
Первый, которым управлял военнослужащий с позывным «Каскад», подошёл ближе.
– Погружаемся. «Кит», следи за небом, «Пятый» – с грузом. «Мох» – прикрытие, – командовал «Рой».
Пленного аккуратно закинули в багги. «Пятый» сел рядом, прижал сумку с документами к груди. Машины развернулись и пошли по старому маршруту, но на третьем километре что-то пошло не так.
– Мина!
От удара снизу левое колесо багги взорвалось, машину бросило вбок, правая часть села.
– Груз цел? – подбежал «Рой».
– Цел. Но идти не может, – ответил «Пятый».
– Берём в охапку, уходим на северный обход. «Мох», дымы – быстро.
Один из разведчиков забросил мешок с пленным на плечо, и все пошли быстрым шагом. В этот момент прогремели два разрыва – артиллерия заработала по флангу, создавая завесу. За спиной – дымы от багги, на фланге – трассёры.
– Держим темп! Не стоим! – кричал «Рой», не оглядываясь.
«Кит» шёл последним, прикрывая. Его АК-12 был готов, и в тот момент, когда из травы вспорхнул вражеский квадрокоптер, он снял его в два коротких выстрела.
Когда выскочили за линию боевого соприкосновения, уже светало. Серо-розовое небо подсвечивало глинистую дорогу. Подъехал второй багги, все запрыгнули на него и умчались в сторону лесополосы. Сзади всё ещё рвались снаряды – доносились отголоски боя, который шёл севернее, там, где штурмовики удерживали захваченный опорный пункт.
Ноги и тело пленного посекли осколки, поэтому его сразу отправили к медикам. Туда же приехали специалисты из другого ведомства. Теперь он их «клиент».

После рейда
Взятый в плен офицер ВСУ был тесно связан с тыловыми службами и поставками оружия. Ноутбук с документами – схемами, таблицами, логистикой, паролями – был передан в штаб. По словам одного из командиров, ценность данных сопоставима с результатом удачного штурма.
– Работа была ювелирной, – коротко прокомментировал офицер штаба с позывным «Ядро», один из тех, кто готовил операцию. – Нам повезло, но только в том смысле, что всё сработало, как и планировали. А удача, как известно, приходит к тем, кто работает точно.
Командир штурмового отряда, участвовавшего в отвлекающем манёвре, подчеркнул важность поддержки артиллерии и дронов в ходе операции:
– Мы выехали на мотоциклах, чётко понимая свою задачу. Я объяснил парням, что сейчас они как в театре – разыгрывают сцену штурма. Зачем и почему это надо, ребята не спрашивали, но отнеслись с пониманием. Каждый знал свою задачу. Мы не должны были брать опорник любой ценой, но нужно было сделать вид, что это цель. Всё внимание противника было на нас.
За эту операцию все разведчики были представлены к государственным наградам.
Рейд стал образцом точности, слаженности и мастерства, когда всё зависело не от численного превосходства и огневой мощи, а от того, кто тише, быстрее, умнее, кто умеет уходить ещё до того, как враг поймёт, что его обманули.
Дмитрий ТОЛМАЧЁВ