В Европе же Израиль сейчас не пользуется популярностью у общественности, в том числе в Германии, которая обычно является одним из самых надежных его сторонников. Согласно опросу фонда Bertelsmann, проведенному в начале этого года, только 36% немцев положительно относятся к Израилю, в то время как 38% относятся к нему отрицательно. Всего четыре года назад тот же опрос показал, что 46% немцев положительно относятся к Израилю. Огромные человеческие жертвы и разрушения, вызванные вооруженным конфликтом в секторе Газа, усугубленные широким освещением в СМИ и массовыми уличными протестами в США и Европе, нанесли ущерб репутации Израиля в глазах общественности. Но у Израиля есть более глубокая проблема, которая не исчезнет с окончанием боевых действий: молодежь смотрит на израильско-палестинский конфликт через призму расовой политики и наследия европейского колониализма, что автоматически ставит Израиль в невыгодное с моральной точки зрения положение. Неудивительно, что опрос, проведенный исследовательским центром Пью в прошлом году, показал, что среди американцев в возрасте от 18 до 29 лет симпатию к палестинцам выразили вдвое больше респондентов, чем к израильтянам.

Результаты опросов неизбежно влияют на избранных лидеров, которые в свою очередь чувствуют необходимость высказаться и, возможно, даже действовать. Но их влияние не следует переоценивать, поскольку для подавляющего большинства избирателей вопрос об Израиле и Палестине не является решающим. Израиль терпит серьезное поражение в борьбе за дипломатическую поддержку на Западе среди элиты — в СМИ, университетах, неправительственных организациях и среди правительственных чиновников, одним из примеров чего является группа «Сотрудники Европейского союза за мир». По мере того как представители молодого поколения будут занимать все более влиятельные посты, их мировоззрение станет еще более доминирующим среди лидеров общественного мнения.

Вторая тенденция, работающая не в пользу Израиля, — это меняющаяся динамика на Ближнем Востоке. Израиль был в значительной степени защищен от действий западных правительств, поскольку считался важным союзником для отстаивания их региональных интересов, будь то в противостоянии с Ираном, поддержке умеренных режимов или предоставлении ценной разведывательной информации.

Однако в течение первых нескольких месяцев второго срока Трампа становится все более очевидным, что многие старые принципы американской политики отходят в прошлое. Как заявил сам президент во время своего турне по странам Персидского залива: «На наших глазах новое поколение лидеров преодолевает древние конфликты и устаревшие разногласия прошлого и строит будущее, в котором Ближний Восток определяется торговлей, а не хаосом; экспортирует технологии, а не терроризм; и где люди разных наций, религий и вероисповеданий вместе строят города, а не бомбят их до основания».

Тем не менее, Израиль (или, по крайней мере, правительство Нетаньяху) воспринимает Ближний Восток не совсем так. В Израиле по-прежнему считают, что Иран представляет угрозу, поскольку стремится к господству в регионе и уничтожению Израиля; что Сирия находится под руководством нераскаявшихся джихадистов, а Хамас и Хезболла остаются непобежденными. Дипломатия и торговые соглашения не имеют значения; эти проблемы можно решить только с помощью таких же непрерывных и активных военных действий, которые Израиль предпринимает в Сирии, Ливане и Газе — и предпринял бы в Иране, если бы Вашингтон позволил.

В долгосрочной перспективе Израиль может оказаться прав, но в краткосрочной его роль регионального «полицейского» ослабла. Ястребиная позиция Израиля может сорвать дипломатические усилия Трампа. А если Израиль станет в меньшей степени стратегическим активом — а может быть, даже обузой — Вашингтон будет менее заинтересован в его защите от каких-либо карательных мер со стороны Европы. Возможно, даже будут приняты некоторые меры, в первую очередь (учитывая нелюбовь Трампа к внешней помощи) значительное сокращение ежегодного пакета помощи, который Израиль получает по истечении срока действия нынешней программы в 2028 году.

Сами по себе две вышеупомянутые тенденции не были бы достаточными, чтобы поставить Израиль под серьезную угрозу изоляции. Проблема заключается в том, что Израиль в настоящее время не способен ответить на эти тенденции должным образом.

В качестве незначительных уступок Израиль пытается успокоить своих критиков, в частности, возобновив ограниченную гуманитарную помощь сектору Газа. Однако в основном его реакция сводится к обвинениям европейцев в поддержке терроризма, в том, что они стоят на неправильной стороне истории, и даже в антисемитизме.

Наиболее очевидная причина заключается в том, что Израиль находится под руководством крайне правого и религиозного правительства. Многие из его наиболее влиятельных членов считают Европу безнадежно антиизраильской и не верят, что какие-либо действия Израиля могут изменить эту ситуацию. Их уважение к Соединенным Штатам ограничивается Трампом и Республиканской партией, но даже оно сегодня подвергается испытанию, поскольку Белый дом выступает против Израиля в вопросе Ирана и, что еще хуже, давит на него, чтобы он прекратил боевые действия в Газе. Для крайне правых завоевание Газы с целью восстановления там израильских поселений является «священным Граалем», задачей, уступающей по важности лишь аннексии Западного берега. Жертвовать торговым соглашением или научным сотрудничеством с Европой вполне оправданно. Вместо того чтобы преуменьшать гуманитарную катастрофу в Газе, они с восторгом клянутся сравнять анклав с землей, изгнать его жителей и лишить их еды и медикаментов.

Позиция самого Нетаньяху по поводу идеологии «Сделаем Израиль великим снова» неясна. Он всегда был прагматиком, который обычно знал, как далеко можно зайти, испытывая терпение друзей Израиля. Однако сегодня он находится в плену у своих экстремистских партнеров по коалиции, которые, как он опасается, могут свергнуть его правительство и, возможно, положить конец его политической карьере. Для него сохранение власти — это «священный Грааль».