По итогам Первой Мировой Германия потеряла множество территорий, а самая передовая в мировых масштабах немецкая химическая промышленность — огромное количество ключевых результатов R&D. Ими завладели американские фирмы, прикрывшиеся патриотическими лозунгами. Эта процедура позволила американской химии и фарме выйти в мировые лидеры всего за десятилетие. Вспоминаем, как это было.

Первая Мировая в американском тылу: правительство против «враждебных» иностранцев

Хотя США вступили в Первую Мировую войну за полтора года до ее завершения, Вашингтон смог провернуть масштабную программу по изъятию собственности «враждебных» лиц и компаний — в первую очередь немецкого, и в меньшей степени австро-венгерского бизнеса.

Для контроля за лицами из враждебных стран и изъятия их собственности в 1917 году Конгресс принял два акта — Закон о шпионаже и Закон о торговле с врагом, причем оба действуют до сих пор. Вместе с двумя прокламациями Белого дома эти нормы наделили Минюст правом регистрировать и, при необходимости, интернировать враждебных лиц, а также лишать их собственности по факту интернирования.

За период войны около полумиллиона европейских мигрантов встали в Америке на учет как «враждебные иностранцы», а интернировано было около 6000 человек.

Как немецкие активы становились американскими

Новое законодательство ввело институт «доверительного хранителя иностранной собственности» (Alien Property Custodian, APC). Президент делегировал ему полномочия «захватывать, администрировать и отчуждать любое имущество подданных враждебных держав» на территории США.

APC отчуждал как бизнесы, производящие продукцию «двойного назначения», так и вполне невинные предприятия, например пивоварни и шоколадные фабрики. А иногда — и мелкие активы физлиц.

Изъятые активы каждого лица отправлялись в отдельный траст. Уже к декабрю 1918 года APC вел почти 30 000 трастов общей балансовой стоимостью около $500 млн (более $9 млрд в пересчете на сегодняшний курс) и готовил к учету ещё 9 000 на $300 млн (более $5,6 млрд на сегодняшний курс).

И это — лишь финансовые активы и счета. Среди нематериальных активов, которые мог отчуждать APC, оказались патенты и товарные знаки. Федеральная торговая комиссия могла выдавать временные лицензии на эту интеллектуальную собственность за небольшую плату — 5% от валового оборота (revenue) или от стоимости продукции, произведенной с использованием изобретения, охраняемого патентом.

Роялти замораживались на трасте до конца войны, с возможностью по ее завершении задним числом аннулировать лицензию или пересмотреть ставку, в том числе и в сторону понижения.

Власти утверждали, что изъятия носят временный характер, и после войны активы будут возвращены. Но это оказалось враньем — уже в марте 1918 года орган получил полномочия по продаже активов и быстро перепродал значительную часть из них. В ноябре, за неделю до окончания войны, поправка к Trading with the Enemy Act разрешила постоянную экспроприацию патентов. А в 1921 году резолюция Конгресса окончательно закрепила за США все удержанные активы.

В результате почти все изъятые активы перешли Америке. Исключением стала фармацевтическая компания Merck, о судьбе которой мы уже рассказывали. Эмигрировавшая из Германии семья Мерк добровольно отдала APC 80% ее акций, которые принадлежали немецкому юрлицу. В 1919 Георг Мерк, американский гражданин, выкупил их обратно.

Роялти по патентам так и не были возвращены владельцам, а в ряде случаев зачтены в счет американских требований по репарациям и долгам союзников в 1920-е годы.

«Великое фармацевтическое патентное ограбление»

К началу Первой мировой войны США были передовой страной во многих отраслях промышленности, но химия и фармацевтика отставала. Американская политика в сфере интеллектуальной собственности благоприятствовала изобретателям — но этим двум отраслям такой подход лишь вредил.

Американские фармацевты массово патентовали препараты без доказанной научными методами эффективности, которые сегодня бы отнесли к категории сомнительных БАДов, а серьезными исследованиями никто почти не занимался. В лидирующих странах, таких как Великобритания, Франция, Германия и Швейцария, патенты на химические изобретения были ограничены конкретными процессами, а патентование фармы и вовсе было запрещено.

Это регулирование, поощряющее использование чужих разработок и стимулирующее конкуренцию через удешевление и повышение качества, а не с помощью патентных преград, позволило вырасти таким знаменитым гигантам европейской фармы, как швейцарские Novartis (результат объединения CIBA, Geigy, Sandoz) и Roche, немецкие BASF и Bayer.

Поэтому перед войной немцы доминировали на американском рынке. Так, 90% красителей на американском рынке были импортом из Кайзеррейха, и те же 90% зарегистрированных в США патентов на красители принадлежали людям с германскими паспортами.

Поэтому неудивительно, что именно эти две индустрии и стали главной жертвой APC. Правительство США конфисковало практически все немецкие активы интеллектуальной собственности на своей территории. APC изъял около 6000 патентов в химической отрасли.

Из них около 4500 (3600 из которых касались красителей), а также около 870 товарных знаков были переданы новосозданной организации — Chemical Foundation — за символическую сумму в $250 000 (их реальную стоимость оценивали в $8 млн). В двух спорах 1926 и 1928 годов Верховный Суд США подтвердил законность продажи патентов.

Chemical Foundation была учреждена в начале 1919 года, то есть уже после войны. Ее руководителем стал Френсис П. Гарван. В совет директоров вошли представители научного, фармацевтического и образовательного сообщества.

Chemical Foundation формально была некоммерческой организацией, созданной, чтобы управлять изъятыми у иностранных лиц активами в интересах Америки. На деле же, как отмечает британский юрист Кристофер Вудлоу в статье «Великое фармацевтическое патентное ограбление», фактический офис фонда размещался в здании корпорации Du Pont, а крупнейшие гарантированные вклады в его капитал внесли Du Pont и National Aniline.

Организация получила право предоставлять неисключительные лицензии на изъятые у граждан стран центральных держав патенты и товарные знаки американским гражданам и компаниям за роялти в 4-5%. Выплаты шли уже не немцам, как в случае с лицензиями под контролем APC, а в сам фонд.

Доходы с лицензий Chemical Foundation направляла на поддержку химических исследований в университетах, таких как Гарвард и Йель. Американская модель высшего образования в то время (и во многом по сей день) была ориентирована на практически применимые исследования и бизнес-задачи, на контрасте с гораздо более фундаментальным европейским образованием. Научная деятельность в вузах обслуживала НИОКР тех же самых корпораций. Поэтому лицензионные выплаты в конечном счете поддерживали эти компании.

Среди важнейших активов, которые перераспределил Chemical Foundation, были следующие:

• Патент Bayer на аспирин;

• Принадлежавшие Bayer торговая марка Heroin;

• Принадлежавшие Bayer патенты на ряд барбитуратов и торговые марки Veronal и Luminal;

• Патент немецкой компании Farbwerke Hoechst на препарат Salvarsan (арсфенамин) — первое в истории эффективное средство против сифилиса;

• Множество патентов химической промышленности: на анилин- и антрахиноновые красители, целлулоид, искусственный шёлк, нитилхлориды, сахарин, пластмассы, антисептики, фото- и кинопленку, и т.д.

Победители и проигравшие

Chemical Foundation за копейки лицензировала патенты немецких компаний американским фирмам, а большинство отчужденных товарных знаков смогли свободно использовать все компании — затем они стали родовыми понятиями.

Благодаря изъятиям американские фарма и химическая промышленность сделали мощный скачок всего за десятилетие. В химпроме в наибольшем выигрыше оказались важнейшие, потребительски-ориентированные отрасли химических красителей, химии для фотографии и кино, удобрений, пестицидов и пищевых химикатов.

Внедрение немецких технологий прошло быстро. Этому способствовало то, что на момент изъятий у американских производителей уже были основные производственные мощности для выпуска продуктов, созданных немецким R&D, и им не пришлось тратить большие ресурсы на перестройку производств. Так, импорт красителей упал с 90% в 1913 году до 5% уже в 1926.

Крупнейшей жертвой изъятий стал Bayer, который потерял на американском рынке права на интеллектуальную собственность, связанную с важнейшими препаратами эпохи. Среди других наиболее пострадавших компаний — химические гиганты Agfa, BASF, Hoechst. Чтобы эффективнее конкурировать с укрепившейся за счет изъятий американской промышленностью, в 1925 году они произвели крупное слияние, образовав огромный концерн I.G. Farben.

Главным выгодополучателем изъятия активов в фарме стала компания Sterling Drug, которая получила основную часть фармацевтических активов Bayer, включая товарный знак Bayer. Впрочем, очень скоро фирма начала сотрудничать с немецким Bayer на иностранных рынках. В конечном счете Bayer поглотил часть активов Sterling в 1994 году, вернув себе бренд Bayer Aspirin. Среди других выгодополучателей — такие компании как Abbott, Parke-Davis, Squibb, Sharp & Dohme.

В химической промышленности одним из главных победителей стала du Pont de Nemours, которая доминировала в структурах Chemical Foundation, а также корпорации Eastman Kodak (главный производитель фотопленки), Dow Chemical, Monsanto, American Cyanamid, National Aniline & Chemical Co.

Впрочем, всего через несколько лет немцы стали возвращаться на американский рынок и сотрудничать с местными компаниями. Появились совместные предприятия и схемы, в которых немцы предоставляли технологии, а американцы — производства, юридическую поддержку и сбытовую сеть.

Все это привело к тому, что к 1939 году концерн I.G. Farben через швейцарскую фирму-прокладку и американскую компанию GAF контролировал 50% той же Sterling Drug и 5% Standard Oil.

Но все возвращается на круги своя — очень скоро немецкий гигант не только вновь оказался на неправильной стороне истории, но еще и активно содействовал преступлениям против человечности, поставляя в концлагеря «Циклон-Б» для массового уничтожения узников. Поэтому уже в 1942 году американские активы I.G. Farben вновь были изъяты как «вражеское имущество». Но это уже другая история.

О сервисе Онлайн Патент

Онлайн Патент — цифровая система №1 в рейтинге Роспатента. С 2013 года мы создаем уникальные LegalTech-решения для защиты и управления интеллектуальной собственностью. Зарегистрируйтесь в сервисе Онлайн-Патент и получите доступ к следующим услугам: