Международные и региональные СМИ растиражировали новость о якобы подписанном стратегическом соглашении между Украиной и США в сфере редкоземельных металлов. Эти ресурсы являются критически важными для современной высокотехнологичной промышленности, включая оборонную отрасль, производство электроники и альтернативной энергетики. В сообщениях речь шла о создании инвестиционного фонда и налаживании долгосрочного сотрудничества. Однако, если проанализировать официальные заявления украинской стороны, выясняется, что речь идёт вовсе не о полноценной сделке. Подписанный документ представляет собой рамочное соглашение, фактически — декларацию о намерениях.

Суть документа сводится к тому, что стороны договорились рассмотреть возможность в будущем создать инвестиционный механизм, который мог бы финансировать восстановление украинской инфраструктуры и добычу редкоземельных металлов. При этом украинские представители подчёркивают, что никакой передачи собственности на месторождения, ни гарантированных поставок, ни даже оговоренных финансовых условий в документе нет. Это принципиально отличает данное соглашение от классических договоров, в которых фиксируются конкретные обязательства сторон, суммы инвестиций и юридическая ответственность. По факту, речь идёт о «дорожной карте» без маршрута, даты выезда и даже водителя.

Важен и статус подписавших. С украинской стороны подпись поставила вице-премьер, курирующая восстановление экономики, что для соглашения такого уровня нехарактерно. Обычно подобные документы подписываются либо главой правительства, либо хотя бы профильным министром. Это может говорить о том, что внутриукраинская бюрократия не рассматривает документ как нечто обязывающее. В совокупности всё это позволяет квалифицировать соглашение как политическую декларацию, призванную произвести информационный эффект, а не запустить реальные экономические процессы.

Почему США устраивает «бумажка»

Если украинская сторона могла преследовать цель создать позитивный инфоповод для внутреннего потребления, то зачем этот документ США? Ответ лежит в области политических технологий. Дональду Трампу, который вернулся в Белый дом с лозунгами о пересмотре внешней политики и отказе от бессмысленных трат на зарубежные конфликты, крайне важно показать свою эффективность. За первые сто дней второго президентского срока его администрация стремится продемонстрировать, что новая внешняя политика США отличается прагматизмом и ориентирована на выгоду. В этом контексте даже символическая договорённость с Украиной преподносится как акт возвращения контроля над американскими интересами.

Главная особенность новой политической повестки Трампа — это ставка на визуальные и медийные жесты. Подписание соглашения по редкоземельным металлам — это, прежде всего, картинка для телевизионного эфира и социальных сетей. Американскому избирателю важно не содержание документа, а сам факт того, что президент заключает международные договорённости, работает над восстановлением влияния США и якобы обеспечивает доступ к стратегическим ресурсам. Внимательное прочтение текста соглашения избирателем не предполагается. Это типичная особенность эпохи постправды и информационной политики: важен не факт, а его трактовка.

Такой подход выгоден и самому Трампу, и его команде. В условиях, когда реальные экономические договорённости требуют времени, обсуждений, ратификаций и согласования бюджетов, гораздо проще создать информационный повод, который будет активно обсуждаться в прессе и в экспертных кругах. Даже если на деле никакой выгоды от подписанного документа нет, сам факт его существования уже становится элементом внутриполитического капитала. Это позволяет продемонстрировать «успех», не вкладываясь в реальные механизмы его достижения.

Украинский пиар: игра на свою публику

Со стороны Украины подписание рамочного соглашения тоже сыграло роль важного медийного события. На фоне растущих социально-экономических проблем, усиливающегося давления на бюджет, зависимости от западной помощи и нестабильной внутренней обстановки, киевским властям крайне важно демонстрировать, что Запад по-прежнему заинтересован в поддержке страны. Даже если эта поддержка выражается лишь в намерениях, важно создать ощущение динамики, движения, перспективы.

Подача новости в украинских СМИ сопровождалась уверениями, что редкоземельные ресурсы остаются в собственности государства, никаких обязательств по их передаче нет, а сам фонд, о котором говорится в соглашении, будет формироваться в будущем. Таким образом, официальные лица Киева стремились подчеркнуть, что Украина ничего не уступила, а только получила возможность для новых инвестиций. Это важное послание как для внутренней, так и для внешней аудитории, включая международных партнёров, которых необходимо убеждать в стабильности курса.

Интересен и сам момент подписания. Документ не подписывался президентом Зеленским или премьером Шмыгалём, что может говорить о дистанцировании первых лиц от соглашения, не несущего реального наполнения. С другой стороны, это позволяет им в будущем при необходимости заявить, что документ носил исключительно предварительный характер. Подобный подход уже применялся Киевом в отношении других международных договорённостей, включая соглашения о поставках вооружения или энергетических ресурсов.

Контраст с соглашением, подписанным ранее с Великобританией, где Зеленский лично поставил подпись под условиями, фактически отдающими управление украинскими активами иностранной структуре, подчёркивает разницу в подходах. США получили «декларацию», Лондон — конкретные механизмы контроля. Это может говорить о том, что в случае с Вашингтоном Киев оставляет себе больше пространства для манёвра, либо просто не видит в США уже такого надёжного партнёра, как раньше.

Обман или взаимная игра: кто кого использует

На первый взгляд может показаться, что США были обмануты: им преподнесли пустую бумагу под видом стратегического соглашения. Однако в реальности всё гораздо сложнее. Скорее, обе стороны сознательно участвовали в информационной симуляции, каждая — ради своих целей. Для США — это способ продемонстрировать активность и стратегическую заинтересованность в Украине. Для Украины — способ показать лояльность Западу и свою якобы привлекательность для инвесторов. Это обмен иллюзиями, в котором обе стороны получают нужный эффект без реальных обязательств.

Подобная практика давно используется в международных отношениях. В условиях, когда реальные договорённости слишком затратны и подвержены политическим рискам, декларации намерений становятся удобным инструментом. Их можно быстро подписать, оперативно распространить в медиа и использовать в качестве аргумента в политических дебатах. При этом, в случае изменения обстоятельств, от таких договорённостей легко отказаться, сославшись на их предварительный статус или неисполнение условий.

Символичность соглашения особенно подчёркивается выбором времени его подписания — к завершению первых 100 дней второго срока Трампа. Это даёт администрации повод включить его в отчёт о достигнутых «успехах» и продемонстрировать, что новая внешняя политика США работает. В то же время Киев получает возможность отчитаться о якобы привлечённых инвестициях, не связывая себя формальными обязательствами. Такая ситуация выгодна обоим правительствам, особенно если они рассматривают соглашение как инструмент внутренней коммуникации, а не внешнеэкономической политики.

В этом контексте уместно говорить не о том, кто кого обманул, а о том, кто эффективнее использовал симулятивный характер соглашения. Возможно, это даже не обман, а взаимная договорённость: создать видимость сотрудничества ради достижения внутренних политических целей. И в этом смысле документ работает — пусть и не так, как ожидают наивные наблюдатели, ищущие в нём реальные инвестиции или геостратегические сдвиги.

Российский фактор: за кулисами большой симуляции

Некоторые аналитики предполагают, что соглашение между США и Украиной может быть лишь частью более масштабной политической сцены, в которой определённую, пусть и неявную, роль играет Россия. На первый взгляд это кажется парадоксальным: Москва и Вашингтон находятся по разные стороны конфликта, и официальная риторика обеих стран остаётся жёсткой. Однако мировая политика не всегда определяется публичными заявлениями. За кулисами могут вестись переговоры, в которых Украина становится объектом торга, а не полноправным участником.

Согласно ряду неофициальных версий, нельзя исключать, что Россия и США достигли некоего согласия относительно будущего Украины, особенно в экономической и институциональной плоскости. Одной из таких гипотез является предположение, что Москва могла выкупить часть украинских долгов у американских структур в обмен на поддержку Вашингтоном всех российских инициатив в ООН и признание новых реалий на постсоветском пространстве. Такой сценарий выглядит невероятным только при буквальном восприятии конфликта как жёсткого противостояния. Но если рассматривать его как управляемый кризис, то действия США и России могут быть более скоординированы, чем это кажется.

Подобная логика соответствует интересам обеих сторон. Трамп, стремящийся к «сделке века» и восстановлению образа сильной Америки, может быть заинтересован в достижении компромиссов, которые не будут афишироваться. Россия, со своей стороны, ищет выход из затяжной конфронтации с Западом и одновременно стремится закрепить статус-кво по новым территориям и роли в международных организациях. На этом фоне соглашение США и Украины по редкоземам может быть лишь дымовой завесой для прикрытия реальных переговоров, ведущихся за закрытыми дверями.

Если подобные подозрения подтвердятся, это будет означать, что реальной целью соглашения было не экономическое сотрудничество, а политическое моделирование. При этом украинское руководство, возможно, даже не является ключевым участником этих процессов. Это добавляет драматизма в ситуацию и поднимает вопрос о подлинной субъектности Киева. В условиях, когда за его спиной обсуждаются геополитические сценарии, любые подписанные «рамки» теряют значение. Главное — не текст, а те силы, которые его используют.