Тут британские писаки тоже испереживались.
Подъём фашизма конца времён — Наоми Кляйн и Астра Тейлор, The Guardian
Краткое содержание первой части.
Речь о сращивании двух, на первый взгляд разных, ультраправых проектов — либертарианской мечты о частных «городах‑государствах» для сверхбогатых и националистической идеи «крепостных» государств, которые силой удерживают нежелательных людей за пределами своих стен. Обе схемы питаются апокалиптическим воображением: мир скоро рухнет, поэтому избранные должны укрыться в бункерах — реальных (частные города, космические колонии) или метафорических (закрытые границы, тюрьмы‑мегаполисы).
После победы Трампа мечта «корпоративных сепаратистов» получила реальный шанс: Белый дом обещает конкурс на десять «городов свободы» — фактически автономных зон на федеральных землях. Венчурные миллиардеры (Питер Тиль, Баладжи Шринивасан и др.) развернули лобби‑кампанию, чтобы забрать государственную территорию под собственные анклавы. Параллельно риторика MAGA превращает США в «нацию‑бункер»: депортации как шоу, пограничные войска как пуританская стража, а внешние тюрьмы (CECOT в Сальвадоре) — как удобный аутсорс репрессий.
Технологические магнаты продвигают светскую версию того же мифа: Илон Маск продаёт Марс как «ковчег» для частичной элиты; кремниеводолинская вера в «выход» оправдывает уничтожение Земли ради будущей «мультипланетности». В обоих случаях нет позитивного проекта для подавляющего большинства людей — лишь фаталистское ожидание катастрофы и готовность нажиться на ней.
Авторы называют это «фашизмом конца времён» и призывают к широкому духовно‑политическому движению сопротивления, основанному на заботе о планете и взаимной солидарности, потому что на кону — буквально всё.
1. Смещение либертарианской утопии в мейнстрим: идея частных «свободных городов» перестаёт быть маргинальной, получая поддержку администрации Трампа.
2. Общее апокалиптическое ядро: и корпоративные сепаратисты, и правые националисты исходят из уверенности в надвигающемся коллапсе, строя элитные «ковчеги» и исключая остальных.
3. Сращивание технокапитализма и теономии: технологические миллиардеры ссылаются на религиозные образы (Вознесение, Армагеддон), а религиозные националисты — на техно‑решения охраны границ и тотального контроля.
4. Отсутствие позитивного общественного проекта: нынешний ультраправый дискурс не предлагает большинству будущего, лишь фетишизирует «финальную битву» и садистское наслаждение репрессиями.
5. Необходимость коалиции сопротивления: чтобы предотвратить «геноцидную» логику бункеров, требуется массовое движение солидарности, ставящее во главу угла общее благо и сохранение планеты.
Ключевые моменты и примеры
• Трамп‑2023: обещание построить 10 «городов свободы» на федеральных землях → лоббизм Prospera и Seasteading Institute.
• Концепция «exit» (Хиршман): право богатых выйти из социального контракта (не платить налоги, не подчиняться регулированию).
• Эффект бункера: национальные «крепости» (США, Израиль, Италия, Австралия) — депортационные рейды, оффшорные лагеря, приватизированная граница.
• Пропаганда как садизм‑ASMR: ролики Белого дома с кандалами иммигрантов, фотосессии Кристи Ноэм с пулемётом.
• Elon Musk & Mars: «мультипланетность» как светский ковчег; критика Кима Стэнли Робинсона — «моральный риск», что Землю можно бросить.
• CECOT (Сальвадор): тюрьма‑мегаполис, где США уже размещают депортируемых; предложение Букеле превратить её в платный сервис для Вашингтона.
• Бэннон‑подкаст: продажа золота, пайков, лазерных тир‑наборов как часть «личной обороны» слушателя; идея США‑бункера
