ДУМАЛ, В ДОНЕЦКЕ ВСЕГО НАВИДАЛСЯ. А НЕТ...

С Южного фронта, из Приазовья и Херсонщины практически не приходит «живая» информация от работающих на передовой военкоров. А редкие телеграм-каналы, всего лишь изображают присутствие и включенность в тему, их информация катастрофически запаздывает. На неделю, а то и больше, я сверял. Возможно, это делается специально. Поэтому, когда появилась возможность приехать в гости к нашей черноморской пехоте, воюющей за Днепром, я не стал долго раздумывать.

Дорога от Мелитополя удивила тем, что ее делают, работая даже в пятницу вечером, причем, в таком порядке – одни машины снимают асфальт, другие укладывают, а впереди идут группы геодезистов с лазерными теодолитами. Проскакиваем эту мирную и долгожданную суету – местные измучены ухабами, оставшимися от Украины. Но мирная жизнь заканчивается на подступах к Новой Каховке такой сценой: неубранные поля с подсолнечником, до горизонта. «Семечка» завяла и уже почернела. На обочине группа из десятка машин. У «командирского» УАЗа меняют пробитое колесо, а из грузовиков горохом высыпаются бойцы и занимают позиции в кювете. Это было бы похоже на тренировку и боевое слаживание, но несколько бойцов очень торопливо разрывали полиэтиленовые пакеты с выстрелами к ручному противотанковому гранатомету, и тут же пристыковывали к ним зеленые пороховые шашки. То есть, готовились к бою. С кем? Противник же за Днепром! Оказывается, украинские диверсионно-разведывательные группы, переправляются по воде и постоянно нас здесь прощупывают.

Новая Каховка некогда была крупнейшим логистическим центром края, который жил и богател на транзите и обработке сельхозпродукции, выращенной здесь же, на этих золотых черноземах. Сосновые леса, гигантское зеркало Новокаховского водохранилища и плотина, запершая великий Днепр – живи, не хочу. Но, сейчас город был в темноте, я встретил лишь два пятна света – в шесть вечера еще работали хипстерское кафе и достаточно пафосная пиццерия. Свет в подъездах домов был, но окна квартир были черны.

Встречающий нас офицер-морпех сразу же заявил – у нас в располаге вам жить не стоит. Почему?

— Увидите. Подвала у нас нет. Я нашел вам квартиру, там будет безопаснее. Но, слово «спокойнее» я не говорил….

Хозяйка быстро объяснила нам правила жизни:

— Горячей воды нет, но есть холодная. Газа нет. Вот к этим окнам не подходите и не открывайте, их выдавило взрывом, заколотили, пока держатся. Рынок рядом, открывается очень рано, но закрывается в час дня.

— Почему?

— А бить по нему стали американскими «Хаймерсами». Вообще, до ста прилетов за день, бывало. Ну, отдыхайте, все увидите.

Хозяйка ушла. Через 15 минут взревела сирена – по городу и плотине водохранилища пошли «Хаймерсы». Я думал, в Донецке всего навидался, но здесь, с трудом смог побороть желание бросить съемку и лечь на пол. Тряслись стены, окна и моргал свет. Утро все расставило на свои места – все окружающие дома оказались искалечены осколками. В школу напротив, с выбитыми окнами, так никто и не пришел. Я вообще не видел в городе детей за эти дни.

Новинка Южного фронта — немецкая противоднищевая мина DM -1299, разбрасывается с помощью «Хаймерсов»

Последствия обстрела ВСУ школьного автобуса под Херсоном

ТЕ, КТО НЕ БОЯЛИСЬ

С утра начались мучительные согласования нашего визита на передовую. На своей машине нельзя, гражданские не пускают через Новокаховскую плотину. Заехать можно на армейской, но, когда выедешь – непонятно. В целом, как сказали в кулуарах военные – «обстановка сложная». Это значит, показывать нечего – нет красивых трофеев и трясущихся пленных, заглядывающих в глаза. Есть только кровавые, изнурительные артдуэли и разной степени удачливости штурмы населенных пунктов, названия которых никому ничего не скажут.

Соседний с Каховкой Херсон тоже ощутимо «кошмарили», там даже отправили детей на каникулы, от греха. По сообщениям СМИ, в пятницу утром несколько «хаймерсов» попали по Дарьевскому мосту, всю атаку ПВО отбить не смогла. Отправились в Херсон, вроде и недалеко, а посуху дороги нет. Антоновский мост искалечен, его даже бросили чинить, нет смысла. Точнее, будем объективны – не дадут. Везде, вокруг и на подступах к переправе, стоят системы ПВО, месят антеннами воздух, по асфальту валяются обломки и американских «Хаймерсов» и украинских реактивных систем залпового огня «Ольха», аналог нашего «Смерча». «Ольху» стали все чаще использовать, смешивая с «Хаймерсами» и, атакуя стаей, чтобы раздергать и перегрузить наше ПВО множеством целей.

Херсон. Вид на здание, поврежденное в результате обстрела, на улице Белинского. Фото: Владимир Бондаренко/ТАСС

Людей у Дарьевского моста убили прямо на остановке, где автобусы принимают и высаживают пассажиров. Под удар попал грузовичок с продуктами и детские рюкзачки перемешаны с обгоревшим луком. Проходящая мимо бодрая бабушка с авоськой (ездила из-за реки Ингулец в Херсон закупаться продуктами) неожиданно говорит нам на суржике:

— Побачьте, что бандеры сробили.

Из-за забора, издырявленного осколками, выходит дед Юра, с костылем. Рассказывать ему нечего. Прилетели ракеты, теплым осенним днем. Ни свиста, ни рева. Взрывы и пятеро погибших. Обычный рассказ, но есть деталь: мы не можем выдавить из деда, кто стрелял! Дед говорит: «прилетело оттуда» и понимай, его, как хочешь. Боится.

Спустя десяток минут получаю объяснения, от херсонского журналиста:

— Люди тут боятся говорить. На камеру тем более. Правда, тот кто не боится, выскажет тебе все, до донышка! Особенно, наши женщины.

— Понимаю, сложно оценить, но кто тут за кого?

Оказывается, мой собеседник все давным-давно обдумал и высчитал:

— Смотри, от довоенного населения тут осталось жителей процентов 50. Из этого числа, 70% абсолютно наши, пророссийские, а среди остальных 30% — много затаившихся. Ждут возвращения бандеровцев.

— А где найти тех, кто не боится?

— Я покажу, поехали.

«НЕ ЗАШЛА, А ВЕРНУЛАСЬ»

Не боялись говорить учителя, у них в этот день был праздничный концерт во Дворце культуры. В фойе встречаю семейную пару – спасателя Григория и его жену Викторию. Так и спрашиваю их:

— А вы, почему не боитесь говорить с журналистом?

Виктория удивляется:

— А чего нам бояться? С нами Бог, с нами Россия. А можно приветы передать? В Якутию, в Нерюнгри, в Москву брату?

По словам семейной пары, именно референдум дал какую-то уверенность людям. Выбор сделан, отступать некуда. Спрашиваю – какие признаки прихода России, на земле, в быту? Виктория перечисляет:

— Медицина бесплатная, бесплатные кружки в школах. Образование опять нормальное, вы представьте, в херсонских школах при Украине уже учили, что папа и мама, это не обязательно мужчина и женщина… Тарифы на коммуналку стали ниже, теперь ждем мирного неба, спасибо ребятам, которые нас защищают.

В кафе, через дорогу от Дворца Культуры, нахожу его директора и выступавших артистов. Меня усаживают за стол, и Сергей меня поражает первыми же словами:

— Не все люди у нас понимают главного. Россия слишком быстро открыла для них свое сердце, а они относятся к этому, как к должному. «Россия зашла, значит, она обязана». Не все люди ценят, что практически не платят коммуналку, что пенсии увеличились в 2-3 раза. А Россия не зашла, она вернулась навсегда! Она вернула свои земли.

— Вас не коробят пророссийские биллборды с людьми в вышиванках? По всему городу висят. Умом я понимаю их задачу – показать, что не будет гонений по этническому признаку, но мне кажется, так это не работает…

— Вышиванка — это пена. Вышиванки есть в большинстве южных российских регионов, почему ее превратили в украинский символ, я не понимаю. Но, догадываюсь, зачем.

Уличный биллборд в Херсоне.

Сергей вдруг рассказывает удивительную историю своей семьи, это модель, уменьшенная копия идущих процессов:

— У меня отец, русин, родом со Львовской области. В начале 20-го века половина семьи осталась русскими, половина вдруг стала украинцами и заговорила на диалекте, считая его языком, называя своих же родственников «москалями». Вот о чем нужно рассказывать людям.

ПРОТИВНИК ОТКАТЫВАЕТСЯ

В ночь на субботу обстановка резко изменилась – атака на Крымский мост смешала множество карт. В Херсоне, особенно не афишируя, решили вывезти детей в прилегающие области. Дороги освобожденного Приазовья на какое-то время стали единственным сухопутным путем в Крым и внезапно получили важнейшее стратегическое значение. В ответ враг начал разгонять слухи о «решающем ударе на Мелитополь». По карте и в украинских фантазиях, этот удар, действительно, имел бы катастрофические последствия для нашей приазовской группировки – он бы ее разрезал на две части. Решил получить информацию из первых рук, от одного из командиров черноморских морпехов. «Боцман» воевал всю жизнь – первая и вторая чеченская война, потом Донбасс, штурм Мариуполя, где был ранен осколками в лицо, но вернулся в строй, летом – Угледарское направление, а теперь Приазовье. В общем, ситуацию на фронте «Боцман» оценил так:

— Мы ведем активную позиционную оборону. Противник каждый день пытается ее прорвать, но, откатывается.

«Боцман» воевал всю жизнь – первая и вторая чеченская война, потом Донбасс, Мариуполь, летом – Угледарское направление, а теперь — Приазовье.

— Что-то изменилось в оперативной обстановке, после подрыва Крымского моста?

— У нас – нет, у нас все было запасено заблаговременно. Помешать подвозу противник не может.

— Украинские войска смогли как-то расширить свой прорыв в Дудчанах (на севере Херсонщины. — Ред.)? Знаю, что мы оставили этот поселок…

— Удалось организовать оборону. За этот прорыв противник заплатил большую цену. Пытался реализовать свой численный перевес, но снарядов хватит на всех. Поголовье я точно не подсчитывал, но техники украинскими войсками потеряно больше ста единиц. В том числе и американские боевые машины пехоты «Бредли».

— Иностранцы воюют против вас?

— Поляки активно, слышим и англоязычных инструкторов.

— Есть бойцы, которые отличились, и вы это запомнили?

— Офицер с позывным «Истина», атаковал Безыменное, получил ранение, перевязался и продолжил воевать. В этом же штурме ранило 8 бойцов десантно-штурмовой роты, после оказания помощи они продолжили бой. Как они сказали – «вернулись к нашим ребятам». Всех представили к наградам.

Ситуацию на фронте «Боцман» оценил так: «Мы ведем активную позиционную оборону. Противник каждый день пытается ее прорвать, но, откатывается».

— Если посмотреть на сегодняшнее положение наших войск и противника, первое, что бросается в глаза – две такие длинные кишки. Над Днепром и Каховским водохранилищем и в Приазовье. Есть ли опасность в такой конфигурации?

— Тут опасность есть и для нас, и для противника. Война, это цепь ошибок, а побеждает тот, кто их меньше делает. Что мы, что украинские войска тут могут получить «локальный Армагеддон». Все решит человеческий фактор, умелое командование, разведка и поражение целей. Кто лучше справится с этой задачей, тот и победит.