И никто тогда не знал, что мир для них никогда не будет прежним, никто не знал, что кто-то навсегда так и останется первоклашкой, не получит аттестат об окончании первой школы Беслана, никто не знал, что им никогда не стать взрослыми… Торжественная линейка превратилась в бесконечный траур.

Страх, ужас, боль и… надежда, что «всё закончится, всё обязательно будет хорошо»…

И сегодня, спустя 17 лет, все еще плохо. Это то, что не вылечить ни словом, ни временем.

источник: dagpravda.ru

Дети Беслана, которым удалось выжить в страшной трагедии, спустя годы рассказывали журналистам сетевого издания «DW», что они пережили.

«Под потолком висел груз – все, включая детей, знали, что это взрывчатка. Я спросил учительницу химии: «Если она взорвется, школу разнесет?» Она ответила: «Нет, ну что ты». Но по выражению ее лица я понял, что это не так», – вспоминал Хетаг. – В середине зала оставался проход шириной около метра – остальное было забито людьми, поэтому дышать было нечем…».

«Когда дети начинали шуметь, боевики стреляли в воздух. Я думал, они нас так пугают, успокаивают», – говорит Камболат.

«В 9 лет не будешь думать, что кто-то хочет убить тебя. Если бы я сейчас туда попал, я бы не выдержал. В какой-то момент по залу прошел шум – убили взрослого мужчину. Я этого не видела, но поняла, что произошло», – вспоминала Зарина.

«После первого взрыва все сидели тихо, никто не побежал. После второго все поняли, что пора. Я тоже это понял и выпрыгнул в окно», – говорит Хетаг. Он пробежал какие-то гаражи, его кто-то подхватил, перебросил через забор.

Камболата завалило обломками, он на некоторое время потерял сознание.

«Меня нашел один житель Беслана, он сразу после спецназовцев забежал в школу и вынес очень много детей. У него самого две дочки были в школе – старшую нашел, младшую не смог найти».

Одно крыло спортзала уже горело. «Он меня через спортзал понес, там был пристроен тренажерный зал, через окно детей выдавали. Меня взял парень в военной форме»…

Миллионы людей в те трагические дни наблюдали за ситуацией в школе по новостям. Переживали, молились. На их месте мог оказаться каждый. Среди множества кадров, пропитанных болью и кровью, – боец спецназа. Нежно прижимая к груди, он выносит на руках крошку. Фотография, от которой сжимается всё внутри, стала символом трагедии в Беслане, в ней – история судеб.

источник: dagpravda.ru

Ребенка вынес лейтенант милиции из взвода оперативного реагирования Управления ГИБДД МВД Северной Осетии Эльбрус Гогичаев. Ей тогда было всего лишь шесть месяцев. Маленькую Алёнку привела мама Фатима. Они вместе с трёхлетним братом Махаром провожали сестру Кристину в пятый класс.

– 2 сентября в переговорный процесс с террористами вступил экс-президент Ингушетии Руслан Аушев. Он вывел из зала заложниц с грудными детьми. Но Фатима Цкаева не смогла уйти, она передала шестимесячную Алёнку в руки Кристине, надеясь, что девочек выпустят вдвоем, а сама осталась с сыном. Террористы отобрали малышку и передали Аушеву, а Кристину послали обратно в спортзал школы. Вместе с Аушевым были и военнослужащие, среди них Эльбрус Гогичаев, которому тот и передал девочку, – рассказывает наша коллега Лидия Кумаева, в те годы она работала заместителем редактора «Жизнь Правобережья». – Когда прошло несколько дней, Республиканский комитет по печати поручил выходить нашей газете ежедневным приложением к районной газете. Приложение назвали «Голос Беслана», где мы рассказывали о помощи, которую могут получить пострадавшие, публиковали имена погибших, которые были опознаны после экспертизы и печатали рассказы людей. Им хотелось выговориться, боль была такая, что не было сил держать всё в себе. Были истории, в которых люди просили рассказать о том, кто их спас, не зная имен, они давали подробное описание: как выглядел, во что был одет, они надеялись найти своих спасателей и поблагодарить их лично. Мы хотели устроить встречу, собрать всех, тогда они были категорически против, согласились только через 13 лет. Мы им вручали памятные медали «Спасибо за жизнь».

источник: dagpravda.ru

Спустя десять лет после трагедии журналист «Российской газеты» Татьяна Павловская посетит семью Цкаевых, из слов родных напишет: «… Кто-то видел, что после первого взрыва Фатима выбросила из окна Махара и еще кого-то из детей, крикнув им по-осетински: «Бегите скорей!». Видимо, после этого обрушился потолок, и вместе с дочерью, которую крепко держала за руку, она оказалась погребенной под обломками. Наверное, предполагает отец Фатимы Борис Гасинов, Кристина не захотела покидать маму и прыгать в окно. Так обе остались лежать рядом, тесно прижавшись друг к другу. Спастись удалось лишь Махару. После второго взрыва, когда в спортзал прорвались родственники заложников, он узнал в одном из них друга отца и закричал: «Бети, Бети, вот я!» Альберт, которого так называл малыш, услышал крик, увидел трех мальчишек, прижавшихся к стене. Так и второй ребенок Руслана Цкаева (отец) оказался спасенным. Но о том, что Алёнка жива, он узнал не сразу.

– Дочка просила передать, чтобы сказали, что девочку зовут Алёна Пушкина, – говорит Клара Гасинова, мама погибшей Фатимы. – Под этим именем она и в списках спасенных значилась. Мы эти списки видели, но не сразу догадались, что речь идет о нашей малышке. А потом как осенило: ведь Пушкиным за кудрявую голову все друзья называли нашего зятя Руслана. Кинулись – и правда – Алёнка живая и невредимая. Оказывается, когда дочь ее передавала, то сказала, что она Алёна Пушкина…

– Он принес шестимесячную девочку в здание районной администрации, надеясь, что там родным удастся ее найти. Узнав, что мама малышки погибла, спецназовец хотел взять ее в свою семью.

– Об этом нам сказала его жена Тамара, – говорит бабушка. – Она разыскала нас с дедом, сказала, что у них два сына и они хотели бы удочерить нашу Алёнку. Рассказала, что муж места себе не находит, всё время думает о спасенной девочке. Мы ответили, что у нее есть отец, и он никогда свою дочку не отдаст. Самого Эльбруса мы все эти 10 лет не видели, он звонил, справлялся, как растёт Алёнка. И все же они встретились. Произошло это благодаря журналистке Нелли Бетчер, которая все эти годы следила за судьбой первой спасенной девочки Беслана… Все эти 10 лет он жил с чувством вины, что многих тогда не смогли спасти. Отсюда и нежелание общаться с журналистами: «Какие мы герои, если детей не уберегли?».

Многие из тех, кто участвовал в спасении заложников, отказываются от общения с журналистами. Не потому, что нечего рассказать, а потому, что всё ещё болит…

– Он никогда не хотел, чтобы о нем писали, рассказывали, не пришел на вручение медали «Спасибо за жизнь», но мы все-таки ему послали, – говорит Лидия Кумаева.

И по сей день они очень дружны с семьей Цкаевых.

В этом году Алёна окончила школу № 8. На свой «последний звонок» она пригласила Эльбруса Гогичаева. Он пришёл её поздравить с окончанием школы. Для них это было волнительное событие.

… Говорят, школу в Беслане, где террористы держали в течение трех дней более 1100 заложников, превратят в мемориальный комплекс. 1 сентября несколько тысяч человек пришли сюда на Вахту памяти по погибшим.