Первое по времени событие года из области международной дипломатии — поездки главы китайского МИД Ван И в Африку и сразу после этого в Юго-Восточную Азию. Дипломатия в целом находится в вирусной летаргии (исключение — разве что личная встреча лидеров России, Азербайджана и Армении в Москве), а тут целое путешествие.

Чем это событие важно: оно показывает точки на земном шаре, где будет в наступившем году происходить что-то хорошее типа роста, выздоровления и прочего. Хотя какие точки — целый Африканский континент и еще регион к югу от Китая и востоку от Индии.

Кстати, уже и в конце прошлого года было заметно, что если где-то есть зоны отсутствия чересчур плохих событий, то это никак не США и не Европа. А скорее страны, как-то связанные с Китаем, его партнеры разной степени близости.

И вот некоторые факты, всплывшие по ходу африканской поездки Ван И. За последние 20 лет товарооборот между Китаем и Африкой и объем прямых инвестиций Пекина туда выросли в 20 и 100 раз соответственно. КНР построила в Африке больше 6000 километров железных дорог, 6000 километров автомобильных дорог, почти 20 портов, свыше 80 крупных электроэнергетических объектов, а также оказала помощь при строительстве более 130 медицинских учреждений. Еще направила в 48 африканских стран медицинские бригады в составе 21 тысячи человек, которые обслужили примерно 220 миллионов пациентов.

Со странами ЮВА у Китая картина отношений выглядит сложнее, чем с Африкой: все-таки соседи, а раз так, есть и территориальные, и прочие проблемы. Хотя первым экономическим партнером Юго-Восточной Азии он в итоге давно стал. И вот Индонезия — один из пунктов маршрута Вана И закупает у Пекина 143 миллиона доз китайской вакцины от коронавируса, а Филиппины — относительно новый партнер и тоже часть поездки министра — организовали в прошлом году целый воздушный медицинский мост с великим соседом. Теперь сравните ситуацию этих двух государств, например, с украинской — в этой стремящейся на Запад стране уже поняли, что их очередь следующая за тем самым Западом, так что несколько месяцев вакцины не будет. Ну если только ввезенной в частном порядке и за несколько тысяч евро на одного привитого.

Или сравните относительно мирную санитарную картину в десятках азиатских и африканских стран (за небольшими исключениями) с безумием, которое охватывает европейцев или американцев на почве нескончаемых локдаунов. Речь о неожиданно мощном антивакцинном движении, и кстати — а концлагеря для зараженных не хотите? Есть такой законопроект в штате Нью-Йорк. Так вот, и у партнеров ужасно тоталитарного Китая, и у самого Пекина концлагерных планов точно нет, в том числе потому, что просто незачем.

Но что теперь и в светлом будущем станет с проектом, который — пусть в чисто пропагандистском плане — связывает Пекин и более половины мира (речь о концепции «Один пояс, один путь»)?

Какие-то итоги по этой части уже можно подвести. Получается, что на протяжении зачумленного 2020-го если в нашем мире хоть какие-то проекты сотрудничества как-то вообще работали, то это именно «Пояс и путь». За девять месяцев года страны-участницы получили прямых китайских инвестиций в разные стройки до 13 миллиардов долларов, то есть на 30% больше, чем год назад. Что касается финансовой помощи (грантов, беспроцентных и почти беспроцентных займов), то таковых Пекином было выдано на 41,4 миллиарда — правда, в период с 2013 по 2018 год.

В целом мировая экономика в истекшем году потерпела если не катастрофу, то спад, какой именно — сейчас подсчитывают. Было бы оптимистично ожидать, что после такого удара «Пояс и путь» продолжит развиваться прежними темпами. Собственно, одна из целей поездки Ван И как раз в том, чтобы подвергнуть ревизии весь комплект инфраструктурных проектов с Африкой и частью Азии, через которые пролегает «Пояс и путь».

А это прекрасная тема. Пока в Вашингтоне трамписты шли на Капитолий, а Ван И еще ездил по Африке, американские и союзные им идеологи оттачивали формулировки насчет того, что вирус убил «Пояс и путь». И будьте уверены, достаточно окажется всего одного замороженного проекта в любой стране, чтобы в тех или иных СМИ прозвучало радостное «вот видите».

Кристаллизовалось это мироощущение в знаменитом высказывании посла Великобритании в США Карен Пирс, которая несколько дней назад заявила, что Россия и Китай не должны выйти победителями из пандемии коронавируса. Кому-то могло показаться, что речь о человеческих потерях от болезни — то есть англичанка кровожадно ведет из таковых турнирную таблицу. Но нет, она говорила о другом. О частностях — «Мы не хотим однажды проснуться и обнаружить китайские стандарты в таких сферах, как искусственный интеллект и кибернетика». Но также и о целом: «Второй большой вызов — это стратегическая конкуренция со стороны Москвы и Пекина».

Стратегическая конкуренция — это в данном случае вот что: пока британцы или американцы разбираются со свалившейся на них медико-экономико-политической катастрофой, никакие русские с китайцами не должны чувствовать себя хорошо. Они — в идеале — должны отстать в развитии еще больше, чем западники, или как минимум пострадать так же тяжело. Таково сейчас стратегическое содержание момента. И с подобными чувствами множество людей прекрасного Запада наблюдают за пусть и рядовыми международными дипломатическими событиями — типа двух поездок китайского министра.