Государственный переворот, инициированный 15 января Путиным, медленно и печально пытается преодолеть первый этап — создание правовой базы собственно переворота, который будет проходить после того, как с грехом пополам «поправки» в конституцию будут как-то в нее запиханы.
Любой переворот отличается от реформ тем, что это — чисто политическое мероприятие, с законностью не имеющее никаких отношений. Процедура голосования, которую сейчас утверждает Дума, лишний раз это подчеркивает. Существует порядок, определенный в самой конституции, как именно должны вноситься в ее текст поправки. Этот порядок определяется статьями 135 и 136. Его можно определять, но не изменять. В этот раз ничего, даже близко напоминающего конституционные положения, не предвидится. Понимая, что вся конструкция выглядит весьма убого, в нее вставляют костыль — поправки должен проверить на соответствие конституции Конституционный суд. Но и он не имеет на это права — у него просто нет на это полномочий.
Впрочем, всё это никакого значения не имеет, если речь идет именно о госперевороте. Он сам по себе незаконен и нелегитимен, а потому правовое оформление госпереворота всегда незаконно и нелегитимно. Патологическая лживость высшей власти и в этот раз играет не за нее. Путин вполне мог честно выйти и сказать, что времена трудные, уходить из власти он не собирается, а потому нужно подрихтовать действующее законодательство, чтобы он остался, но не президентом, а в качестве контролера-решалы. А потому нужно изменить это самое законодательство тут, там и вон там. Суть осталась бы прежней, но было бы хотя бы честно. Но по понятным причинам, лжец неспособен даже предположить, что можно разговаривать открыто и честно. Он врет всегда и во всем.
В этом смысле голосование и его итоги не слишком интересны — при любом его исходе «поправки» будут приняты и внесены в текст конституции. Что недоберут в ходе голосования, то дорисуют в ходе подсчета. Такой пустяк, как народ, в ходе переворота никогда не учитывается.
Хитрость в том, что поправки — это только первый этап, за которым должны наступить и следующие. И они вполне известны и очевидны. Ради того всё и затевается.
Путин в крайне резкой форме на последнем совещании потребовал, чтобы в законе об изменениях в конституцию было предусмотрено положение о немедленном введении их в действие. «Времени на раскачку нет»™. Это означает, что госвласть, начиная с мая этого года, начнет свои структурные изменения. Закрепленный в конституции Госсовет должен будет получить свой собственный закон, определяющий его полномочия, а все действующие законы, определяющие полномочия остальных структур власти и управления, должны будут пройти через глубокие изменения. По всей видимости, к осени эта часть переворота тоже будет проведена. И, понятно, все изменения тоже будут введены в действие немедленно.
Логика подсказывает, что следующим этапом должна будет стать серия выборов — досрочных, естественно. Вначале Думы, затем — президента. И вот как раз эти выборы и станут ключевой частью всего государственного переворота. Именно в ходе выборов в Думу, а также в ходе формирования правительства после выборов и будет сформированы новые балансы преступных сообществ, которых мы по недоразумению называем российской элитой. Выборы президента, понятно, станут фикцией, потому как речь пойдет о преемнике, которого выберет сам Путин. Он же после выборов президента переместится в главный надзорный орган — госсовет. На место каудильо, который ни за что не несет ни малейшей ответственности, но при этом обладает возможностью контроля над любой ветвью власти.
Так в теории выглядит цель государственного переворота. Где-то в первой половине следующего года все процедуры должны быть завершены. Итогом переворота станет бескровное отстранение от власти немалой части нынешней номенклатуры. Понятно, что ее собственность и будет отдана на разграбление тем, кто у власти останется. Проблема сократившегося пирога будет решена через сокращение поголовья тех, кому дозволено хлебать из корыта.
Вся эта теоретическая конструкция должна быть еще воплощена на практике. И у этого воплощения есть три базовых проблемы, которые могут не просто нарушить, а вообще разрушить всю эту конструкцию.
Первая — сопротивление той части воровского сообщества, которое предназначено к съедению. Оно, конечно, будет сопротивляться. Как именно — вопрос, но так просто расстаться наворованным добром эти люди и кланы вряд ли согласятся. Вторая проблема — управляемость процессом. Она и сегодня находится на весьма низком уровне, а в ходе реализации переворота она может упасть вообще в область отрицательных значений. Третья проблема — внешние факторы и форс-мажоры вроде нынешнего коронавируса и его экономических последствий.
Все три проблемы являются внешними по отношению к госперевороту и с большим трудом поддаются учету и тем более контролю. Собственно, уже сейчас видно, что не все идет гладко — темп идущего процесса крайне низкий, и во многом его удается хоть как-то поддерживать личным участием Путина, который буквально пинает свою вертикаль, чтобы она шевелилась. А нынешний этап — самый простой, дальше будет гораздо сложнее.
Скорее всего, госпереворот пройдет, как и война в Сирии. Ее тоже предполагалось провести быстро и победоносно. В итоге Путин получил свой собственный Афганистан, из которого выйти невозможно по определению. А потому приходится делать вид, что всё именно так и задумывалось. «Улыбаемся и машем»© — а что еще остается?
